Истерия и конверсионные симптомы. Психотерапия истерии. Истерия: кризис либидо в связи с дифференциацией полов
Истерия и дифференциация полов
Фрейд описывает развитие психосексуальности через три бинарные оппозиции: оппозицию активное/пассивное оппозицию «все или ничего» (фаллическое/кастрированное) и, наконец, оппозицию «различения и дополнительности» (мужское/женское), которую он помещает в период пубертата. Но в 1937 г. (Freud, 1937) он подвергнет эту последнюю оппозицию пересмотру. Появляется четвертая оппозиция — бисексуальность/отказ от женственности в обоих полах.
Важно отметить, что как сама эта оппозиция, так и каждый из ее терминов, взятый отдельно, отсылают к отрицанию дифференциации полов:
- с одной стороны, отказ от женственности, удивительная
«загадка», по Фрейду, есть отказ от того, что в дифференциации
полов является наиболее чуждым, самым трудным для встраивания в анальную или фаллическую логику,— от женского пола;
- с другой стороны, насколько психическая бисексуальность играет организующую роль на уровне идентификаций, в частности, перекрестных идентификаций эдипова конфликта, настолько фантазм бисексуальности, как и отреагирующая бисексуальность, конституируют защиту перед выработкой дифференциации полов на уровне генитальности и гетеросексуальных отношений. Именно эту защиту посредством бисексуальности мы и будем далее описывать в истерии.
Кажется, что достижение различения полов не устанавливает платформы стабильности и безопасности и что будет уместным утверждать: то, что Фрейд называет «загадкой», и есть дифференциация полов.
Я поддерживаю идею, что именно «работа женственности» и «работа мужественности» обеспечивают доступ к дифференциации полов и ее всегда конфликтному поддержанию, а также способствуют установлению психосексуальной идентичности. Последняя, однако, остается нестабильной, так как речь идет о постоянной работе с постоянным риском регрессии в оппозицию активное/пассивное или в оппозицию фаллическое/кастрированное, которые освобождают Я от «потребности в работе» перед лицом постоянного натиска сексуального влечения (Schaeffer, 19976).
Если, по словам Симоны де Бовуар, «женщиной не рождаются, ей становятся», то я бы сказала, что ни «женственность», ни «мужественность» генитального уровня еще не достигнуты, по мнению Фрейда, даже в пубертате во время первых сексуальных отношений, а являются непрекращающимся завоеванием, связанным с постоянным либидинозным натиском.
В действительности же дифференциация мужского и женского полов на уровне психического аппарата вырабатывается отнюдь не телесными трансформациями и не сексуальным возбуждением, происходящими в период пубертата. Фантазии подростков о постоянной пенетрации могут к этому подготовить. Но нужно будет ждать, как ждет женщина любовника для наслаждений, чтобы генитальная «женственность» была разбужена в ее теле. Именно тогда и появится настоящий опыт сексуального дифференцирования, сотворения «женственности», как и «мужественности». Это и есть то, что наконец дает Я возможность, в соответствии с постоянным натиском влечения, интроецировать в сексуальность (Schaeffer, 1997a).
Истерическая первосцена
Истерик остается фиксированным на эдиповом конфликте, на страхе дифференциации полов, на страхе кастрации и застывает на границах уровня дифференциации женственности и мужественности.
Он провоцирует и срывает дифференциацию полов. Он делает запрос не к мужественности и не к женственности, а к их отношению, и все его возбуждение и страстный поиск будут направлены на загадку дифференциации полов, гетеросексуальных
отношений и на секрет генитального желания. Чувство, что там происходит что-то, что от него ускользает, что он выслеживает и чему он не может придать смысл, возбуждение, которое он от этого испытывает, его болезненное чувство от исключенности из этого провоцируют в нем нестерпимую ненависть к первосцене.
Это обострение эдипова конфликта поддерживает его фиксированным на оппозиции или регрессировавшим к оппозиции «все или ничего» монистической фаллической фазы, а следовательно, к первосцене между двумя персонажами, один из которых — фаллический, а другой — кастрированный.
Идентификационный конфликт, не достижение дифференциации полов через взламывающее и кормящее испытание срывает половую идентичность истерика. Мир делится скорее на тех, кто обладает пенисом и лишен его, на могущественных и немощных, на сильных и слабых, чем на мужчин и женщин, обладающих полом. В психическом плане он постоянно сомневается в том, кто он — мужчина или женщина. Он воспринимает себя скорее фаллическим или кастрированным перед лицом другого, будь то кастрированный или кастрирующий, будь то фаллический сильный мира сего, угрожающий ему кастрацией. Он усваивает в буквальном смысле сексуальную теорию Фрейда о фаллическом монизме, об универсальном пенисе.
Истерическая защита против испытания на дифференциацию полов выражается телесно через конфликт между гиперэротизированной и аутоэротической инфантильной сексуальностью и контринвестированной генитальной сексуальностью, ненавистной, клинически отмеченной фригидностью, потерей чувствительности и торможением. Все прегенитальные зоны фаллоцизированы, тогда как генитальная зона остается несуществующей или кастрированной. В конверсионной истерии все тело становится телом-фаллосом, или же некоторые части тела воплощают феномен эрекции и спада гиперинвестированного фаллического органа, органа монизма фаллической стадии.
Кроме конвульсионного припадка и всех конверсионных феноменов, временных или продолжительных, которые составляют область патологии, истерия также выражается в половодье чувств банального «нервного припадка» и в некоем типе личности и способе отношений, проявляющихся через драматизацию, перманентную эротизацию, игру со страхом, соблазнение и ревность.