Современный психоанализ. Роль гомосексуального катексиса в психоаналитическом лечении
Мы умышленно чересчур схематизировали данную проблему, стоявшую перед неофитом десять лет назад — это позволяет глубже понять теоретические причины его затруднений. В ходе психоаналитического лечения они проявляются в виде одновременного катексиса аналитика многочисленными видами идентификаций, непрерывность и взаимосвязь которых он не может уловить.
В последнее время появились работы, авторы которых попытались заполнить выявленные нами пробелы в теории и построить связную систему. Мы приведем здесь лишь главные выводы этих авторов.
М. Буве в важной серии публикаций впервые показал, что в тех случаях, в которых под влиянием прегенитальной фиксации происходит регрессия объектного отношения на уровень инкорпорирующих агрессивных стремлений, аналитик воспринимается как фаллический всемогущий персонаж и катектирует-ся агрессивностью пациента. В этом случае в объектном отношении проявляются защиты, различные для каждого конкретного синдрома. Разрушение проекций под влиянием аналитической работы приводит к возникновению позитивного гомосексуального отношения, создающего основу для появления первичных консервативных интроекций, необходимых для создания прогрессивных идентификаций. Позитивное гомосексуальное отношение явно ассимилируется в позитивный перенос.
Ф. Паш, оригинально трактуя фрейдовскую концепцию (к которой мы вернемся позже), указывает, что нормальное развитие пациента, испытывающего тревогу в результате декатексиса отношения, заключается в повторном катек-сисе его либидо в направлении Эго-идеала. Этот процесс ipso facto представляет собой гомосексуальное отношение.
В свою очередь Б. Грунбергер особенно настаивает на том, что интеграция эдипова конфликта невозможна без поддержки агрессивной энергии, освобожденной от прегенитальных фиксаций. Потребность в этой агрессивной энергии бессознательно воспринимается как желание охватить анусом пенис аналитика. Связанные с этим желанием фантазии подвергаются вытеснению, и лишь после их интеграции больной откровенно говорит о своем эдиповом конфликте. С другой стороны, Грунбергер неоднократно настаивает на динамическом значении, которое имеет для лечения потребность в нарциссическом слиянии; правда, он не уточняет, относятся ли все эти процессы к гомосексуальности или нет.
Таким образом, создается впечатление, что эта позиция близка позиции Буве, который, как мы видели, показал важность всемогущего фаллического персонажа, перенесенного на аналитика.
В том же ключе написана и наша работа, в которой мы пытались показать, что субъект переживает эволюцию моторного акта в интеллектуализацию как глубокую модификацию его примитивного объектного отношения.
Сначала в фантазии ребенка его примитивное садистское моторное влечение смещается под влиянием объекта на другой объект. Затем под реальным или воображаемым тормозящим давлением объекта, этот другой объект интернализируется в качестве наблюдателя, и пациент воспринимает себя в качестве действующего лица. Прежнее объектное отношение становится внутренним объектом благодаря определенной идентификации с объектом-наблюдателем.
Если эта идентификация возникает на основе присвоения качества, свойства объекта, то она также является и продуктом проникающей активности объекта, навязавшего это смещение. Интеллектуализация появляется после серии механизмов того же порядка, и в результате происходит идентификация пациента с оценкой (реальной или воображаемой) объектом результатов деятельности его фантазий. При этом также имеет место присвоение качества и разрушение объекта, вынудившего смещение.
Мы сделали упор на развертывании этого процесса в анальной стадии и показали интенсивность повторного переживания этого типа взаимоотношений в ходе психоаналитического лечения, поскольку аналитик наблюдает за поведением и фантазиями пациента и дает соответствующие интерпретации. Таким образом, пациент интенсивно переживает все конфликты, сконцентрированные на его желании захватить что-то у аналитика и на желании насильственного ввода аналитиком этого «что-то» в него. В результате появляется гомосексуальное влечение, тесно связанное с желанием пациента овладеть пенисом аналитика.
П. Люке показал, что в ходе психоаналитической работы фрустрация влечений в значительной степени компенсируется удовлетворением глубоких прегенитальных желаний. Постоянная ссылка на работы М. Буве свидетельствует о его приверженности идее, заключающейся в том, что эти движения появляются при переносе в форме конфликтов, влияющих на гомосексуальное влечение.
Необходимо также упомянуть о сильном влиянии на эти работы доктрины С. Нахта. Его настойчивость в поиске доказательств решающего значения человеческих качеств аналитика для судьбы психоаналитического лечения вызвала желание исследовать природу контакта между пациентом и аналитиком и уточнить вызванные им движения влечений.
Таким образом, некоторые авторы попытались заполнить теоретические пробелы в проблеме гомосексуальности при переносе в том виде, в каком она находилась десять лет назад. При этом все они проявляли интерес к понятию приближения и к желанию приближения всемогущего фаллического персонажа. Но в чем же тогда выражаются клинические проявления лежащего в основе этого процесса гомосексуального катексиса?