Освобождение от оков фантазии
Освобождение есть факт извлечения себя самого из тюрьмы фантазии и воображения. Сделаться свободным значит освободиться от воображения и фантазии, это значит принять чувство, которое представляет собой всю основу бытия. Вот почему любовь нам кажется трудной, ведь она означает необходимость принятия действительности и обесценивания отчуждения, в котором мы "живем". Когда нам говорят, что мы должны любить даже своих врагов (христианство), мы поражены такой идеей, потому что она дает нам возможность оценить всеобъемлющую свободу, существующую в акте чувствования, которое позволяет все - тогда как разумом мы принимаем лишь один полюс мышления.
Мы хотели бы, чтобы наша свобода включала в себя все фантазии, созданные нами. Это, очевидно, одна из прерогатив такой свободы, но не следует винить эту свободу в нашем выборе фантазии. Это же проявляется в отношении осознания, когда мы предпочитаем думать, что проблема заключается не в самой проблеме, но в факте осознания ее. Другими словами, человек воистину и совершенно свободный даже не осознает этого, потому что чувствует себя совершенно удовлетворенным. Тревога проявляется только тогда, когда он начинает создавать препятствия своей свободе. Сделаться свободным означает освободиться от фантазии, потому что единственное, на что мы способны, это любить то, что действительно, и поддерживать контакт с истиной.
Решительный шаг человека таков: снова решиться жить согласно тому, к чему он повернулся спиной, жить с тем, что остается здесь, ожидая, когда он устанет от мириадов своих попыток побега, от веков и веков отчаяния. Есть еще один фактор, который нельзя игнорировать, и он свойственен нашей цивилизации. С момента своего рождения мы соприкасаемся с разнообразием идей и систем, в которые пытаемся втиснуть себя. Однако мы чувствуем, что большинство этих установлений ложно, и восстаем против них иногда (особенно в юности, когда у нас есть возможность протестовать), пока наконец не подчиняемся полностью этим нездоровым структурам. Те же, кто не подчиняется, бывают либо уничтожены, либо вынуждены бороться всю свою жизнь. Приближаемся ли мы ко времени, когда будем свободны? Стала ли фантазия совершенно необязательной? Ответ на один вопрос содержит в себе ответ и на другой, потому что пока мы продолжаем создавать не само-сущие вещи, мы упускаем возможность установления взаимодействия с действительностью. А что такое эта действительность?
Она может быть только тем, что есть, потому что помимо этого нет ничего, кроме мира воображения - привлекательного поначалу, но подобного аду для тех, кто настойчиво старается остаться в нем. Секс есть по большей части фантазия, но любовь есть истина Романтическую любовь можно сравнить с идеализацией жизни; мы хотим жить на идеальном плане, а не на действительном - мы желаем фантазии любви, а не ее действительности - потому что хотим занять положение над истиной, чтобы управлять ею по своему желанию. Проявляющееся в нашей аффективной жизни есть то же, что имеет место в отношении знания: мы верим, что любовь приносит страдания, так же, как истина, по нашему мнению. В результате человек ошибочно бежит от чувства и ищет удовлетворения в сексе - который приносит ему неудовлетворенность. Страсть, мечты есть фантазия, это бегство от действительности.
Попытки научного психоанализа отождествить любовь с сексом непростительны. Это кажется мне, вообще говоря, совершенно противоположным истине, ведь либидо несет дополнительный смысл, гораздо более близкий отчуждению - что доказывается бешеной похотью серьезно больных (шизофрения, паранойя, маниакально-депрессивный психоз, эпилепсия). Вопреки утверждению традиционного психоанализа, повышенная сексуальная активность является характерной чертой душевной болезни, потому что такие индивиды подменяют действительность сексуальными фантазиями.
Когда бы мы ни совершали что-либо противоречащее любви, мы немедленно чувствуем тяжесть, или, точнее, тревогу, потому что чувство есть первооснова жизни, и противореча чувству мы препятствуем бытию жизни. Фактор, на который следует обратить особое внимание в поисках причины этой тревоги, есть способ нашего отношения к сексу: во-первых, мы пытаемся смешать его с любовью, во-вторых, что гораздо хуже, мы пытаемся заменить им любовь. И так мы остаемся несовершенными и незавершенными до тех пор, пока отказываемся соединить руки с любовью. Любовь была проклята человеком, как и истина, заклеймена как утомительное, скучное дело. Человечество перенесло основное свое внимание на секс (который назвало либидо (!)), как на средство отвлечения внимания от настоящих проблем.
Когда мы входим в царство чувства, слова становятся скудными, а мысль теряет свою силу, освобождая место для того, что в действительности не является продуктом нашей деятельности, потому что принадлежит миру истины, тому, что бесконечно, свободно от страсти, совершенно благородно. В этот момент мы чувствуем над собой прекрасную власть, которая направляет нас к реализации, объединению, даже конечного и бесконечности.