Если до сих пор мы занимались возрастом, в котором ведущими эрогенными зонами являлись вначале область рта, а затем прямая кишка, то примерно на четвертом году жизни прямая кишка теряет эту роль, уступая ее гениталиям; в развитии наступает фаллическо-нарциссическая стадия организации либидо. Это означает, что догенитальные парциальные влечения утрачивают первенство. Их задача состоит теперь в подготовке и усилении генитального удовлетворения. Этот возраст человека называется фаллическим, поскольку как для мальчиков, так и для девочек в психическом отношении существует лишь один сексуальной орган, а именно пенис.

Благодаря своей способности доставлять сексуальное удовольствие пенис приобретает для юношей столь большое значение, что становится мерой и средоточием чувства собственной ценности. Пенис отождествляется с собственным Я. В это время величина пениса играет для мальчика решающую роль. Он сравнивает размеры пениса у себя и других и реагирует на это гордостью или скорбью, недоброжелательством и завистью. В фантазиях мальчика все объекты, в том числе женские, обладают пенисом. При этом речь идет о проективном взгляде на мир и выборе объекта, то есть собственная организация проецируется на организацию других. У девочки отношения складываются несколько по-другому. Она вскоре узнает, что ее гениталии выглядят иначе, чем у мальчика; в сравнении с пенисом клитор воспринимается как нечто неполноценное. Согласно Фрейду, выбор объекта у девочки определяется завистью в пенису. У нее возникает желание иметь пенис, как у мальчика. По этой причине девочка какое-то время отождествляет себя с мальчиком. Она перенимает мальчишечью манеру поведения и пытается соперничать с мальчиками. Такое поведение девочки называется «фаллическим соперничеством».

В фантазии все объекты мальчиков и девочек наделяются фаллическими гениталиями. Это означает, что гениталии, катектированные либидо, проецируются на объекты или же вследствие идентификации происходит превращение клитора в собственном теле. Тем не менее и то и другое означает нарциссический выбор объекта. В первом случае любят собственные гениталии в проекции на объект, во втором случае — вследствие идентификации — собственные гениталии в собственном теле. В это время как у девочек, так и у мальчиков обнаруживаются скрытые пассивно-женские тенденции. У девочки они выражаются в том, что иногда она мастурбирует у входа во влагалище, у мальчика же еще какое-то время сексуальные ощущения возникают также и в анальной области (Freud 1923c). Часто встречаются фантазии, связанные с полостями тела, в которых рот и задний проход могут замещать вагину. Таким образом, в этот период у мальчиков и девочек сосуществуют активно- мужские и пассивно-женские установки, являющиеся признаком бисексуальных устремлений. Это означает, что при регрессии могут быть вновь катектированы латентные пассивно-женские установки мальчика, равно как и активно-мужские идентификации девочки, относящиеся к фаллическо-нарцис-сической ступени развития. Следствием этого может быть склонность к гомосексуальным отношениям.

В это время ребенок учится отсрочивать и отводить импульсы. Если до этого обеспечивались функции самосохранения, то теперь приобретают значение функции сохранения рода. В результате возникает новое качество человеческого общения и партнерских отношений. Из двухсторонних отношений мать—ребенок теперь образуется классический треугольник, в который в своей мужской роли вовлекается и отец. Кроме того, эти групповые отношения расширяются за счет добавления братьев и сестер. Таким образом, возникают первые социальные отношения. Это означает распространение и обогащение эмоциональных переживаний в различных аспектах. Ребенок учится обходиться с различными людьми, которые то сменяют друг друга, то сосуществуют рядом, а также с различными эмоциональными либидинозными желаниями, включая и притязания других людей.

Благодаря дальнейшему развитию Я реалистически познается различие между полами, которое учитывается в отношениях с объектами. Теперь либидо направляется на гениталии, вследствие чего ребенок впервые стремится к своим объектам с генитальными притязаниями. Как и прежде достигается аутоэротическое удовлетворение, в том числе и с помощью онанизма. Теперь, однако, занятие онанизмом сопровождается представлениями об объектах. Это означает, что онанизм, который, правда, уже практиковался и раньше, в своей психической репрезентации связан с объектом, а не является, как прежде, всего лишь способом достижения нарциссически-аутоэротического удовольствия.

Развивающиеся у ребенка сексуальные желания создают совершенно новую ситуацию. Хотя ребенок уже в догенитальном возрасте был ограничен в своих влечениях, однако то были исключительно конфликты двусторонних отношений. На достигнутой теперь ступени развития конфликты затрагивают трехсторонние отношения, которые констеллированы отцом, матерью и ребенком. Такую ситуацию называют эдиповым комплексом.
Эдипов конфликт является следствием психического и физического созревания и развития ребенка. Биологический компонент эдиповой амбивалентности характеризуется бисексуальной предрасположенностью человека. Социальные корни эдиповой амбивалентности проявляются в том, что ребенок любит обоих родителей, однако, с другой стороны, из-за соперничества ребенка с родителем того же пола возникает чувство ненависти к одновременно любимому объекту.

В эдиповой ситуации можно выделить позитивный и негативный эдипов комплекс. При позитивном эдиповом комплексе мальчик сексуально вожделеет к матери и в своих фантазиях ставит себя на место отца. В результате возникают позитивные сексуально окрашенные чувства к матери и амбивалентные чувства к отцу. При негативном эдиповом комплексе мальчик ненавидит мать и отвергает ее как сексуальный объект. Поэтому его любовные желания обращаются на отца, что может привести к развитию гомосексуальных наклонностей. Отвержение матери мальчиком может иметь различные причины. Во-первых, мальчик видит, что мать не отвечает на его сексуальные желания и отдается «сопернику», во-вторых, его отношение к ней может корениться в догенитальных разочарованиях. Несмотря на отвержение матери, он из страха идентифицирует себя с ней и в фантазии перенимает ее роль по отношению к отцу. Речь здесь идет о негативном эдиповом комплексе, который отличаются пассивно-женской установкой с угрозой нарушений в дальнейшем потенции или гомофилии.

Обычно мальчик отождествляет себя преимущественно с отцом, а девочка с матерью. Тем не менее следует констатировать, что простого, позитивного эдипова комплекса в чистом виде практически не бывает; как правило, речь идет о смешанных формах.

Ребенок воспринимает в эдиповом конфликте не только единые специфические для пола образцы поведения, бытующие в обществе, но и дополнительно к типичным ролевым также и индивидуальные, в той или иной мере конфликтные сексуальные установки родителей. Собственные детские потребности, преформированные опытом, накопленным на ранних стадиях развития, противостоят, с одной стороны, общественным, а с другой стороны, индивидуальным факторам родителей. Вследствие этой конфронтации эдипов комплекс получает у ребенка специфическое выражение и в зависимости от конкретной ситуации преодолевается с той или иной степенью конфликтности. Результат индивидуального противостояния ребенка эдиповой ситуации и содержащейся в ней принципиально общей, но в то же время специфической для данной семьи конфликтной констелляции отныне оказывает бессознательное влияние на объектные отношения.

Из-за эдипового инцестуозного желания у мальчика возникает конфликт амбивалентности с отцом, поскольку в своей фантазии он воспринимает его как соперника. Исходным пунктом, объектом удовольствия и тем самым органом соперничества в этом конфликте являются гениталии. Соперничать означает бороться, бороться означает иметь противника, иметь противника означает оценить его силы и бояться его в этой ситуации. По этой причине мальчик боится, что отец отомстит ему, если он отважится на попытку отнять у него мать. Поскольку исходным пунктом этого развития являются гениталии, то и страх тоже переживается в гениталиях, то есть мальчик опасается, что отец отнимет у него гениталии, чтобы раз и навсегда показать ему, что о нем как о сопернике уже не может быть и речи.

Этот возникающий у мальчика страх и порождаемые им представления и чувства Фрейд (1900, 1901) назвал «комплексом кастрации». Нередко бывает так, что родители угрожают мальчику отнять в качестве наказания за онанизм его пенис или говорят, что он его потеряет. Эта тревога взрослых воспитателей в связи с детской сексуальностью коренится в собственной сексуальной проблематике. С импульсами, от которых они защищались, теперь нужно вести борьбу в ребенке.

Страх кастрации усиливается еще больше, когда мальчик обнаруживает, что у девочки и в самом деле нет пениса. Даже и без предшествующих угроз этого открытия достаточно, чтобы у мальчика возникли серьезные страхи, поскольку пенис для него нарциссически сверхкатектирован. Типичными детскими фантазиями являются фантазии об отрезанном у женщин пенисе. Отсюда возникает страх лишиться собственных гениталий. Если мальчик не может преодолеть этот страх, впоследствии возникают нарушения потенции, поскольку вид лишенной пениса женщины мобилизует его старый, но вместе с тем бессознательный страх. При выраженной пассивно-женской установке мальчик нередко примиряется с кастрацией. Следствием этого является отказ от своих мужских сексуальных желаний. В таком случае возникает желание обладать женскими гениталиями вплоть до стремления лишиться пениса. Эта установка, при которой имеет место уже не страх, а желание кастрации, называется «женским мазохизмом» (вызванная страхом идентификация с женщиной). С этим женским мазохизмом связано обостренное чувство неполноценности; вследствие этого мужская активность в значительной степени становится заторможенной. Если мальчик внешне преодолел страх кастрации, может случиться так, что из-за отсутствия у женщины пениса, у него возникает совершенно определенная позиция, а именно презрение к женщинам, которых он считает неполноценными как раз потому, что у них нет пениса. Эта гипертрофированная фаллическая гордость позволяет увидеть, что бессознательно существующий страх кастрации одолевается избыточной реакцией. Из вышесказанного становится очевидным, что комплекс кастрации развивается у мальчика на почве эдипова комплекса.

В эдиповой ситуации, то есть к тому времени, когда нарциссический выбор объекта превращается в объектную любовь, у мальчика возникает конфликт, для которого, похоже, нет решения. Он соперничает с отцом за обладание матерью, следствием чего является страх кастрации. Но если бы, чтобы избежать страха кастрации, он отказался от матери как объекта, ему бы пришлось направить свои либидинозные потребности ни отца. Следствием этого стала бы гомосексуальная ориентация с логически вытекающей необходимостью быть похожим на мать. Тем самым мальчик оказался бы в женской позиции. Он отказался бы от своих мужских инстинктивных притязаний и создал ситуацию, равнозначную кастрации, которой он опасался.

Таким образом, с одной стороны, возникает страх кастрации, с другой — состояние, аналогичное кастрации. В любом случае гениталиям угрожает опасность, а потому обе возможности поведения неприемлемы. Если вспомнить вдобавок, что к этому времени гениталии идентифицированы с Я, для ребенка складывается угрожающая ситуация. Либидинозное удовлетворение, следовательно, оказывается невозможным. В результате возникает застой либидо с потерей психической устойчивости (Freud 1915b). Поскольку либидо обладает способностью отстраняться от состояния, которое не может принести удовольствия, происходит регрессия либидо к догенитальным возможностям удовлетворения, в данном случае вплоть до оральной стадии организации. Здесь имеется в распоряжении механизм идентификации, который, будучи амбивалентным, пригоден для того, чтобы одновременно удовлетворить как чувства любви, так и чувства ненависти к отцу.

Если мальчик идентифицируется с отцом, он отказывается от отца как объекта своих гомосексуальных желаний и удовлетворяет свои враждебные к объекту побуждения. С другой стороны, посредством идентификации он получает возможность удовлетворить свои либидинозные желания. Он помещает отца с его ограничивающими влечения чертами и направленными на него чувствами в свое Я. Таким образом благодаря идентификации возникает ядро Сверх-Я. Тем самым Сверх-Я представляет собой, в сущности, образ отца, внедренный в Я мальчика. Этот образ означает здесь не только реальный характер отца, но и все чувства, возникающие у мальчика по отношению к отцу. Они коренятся не только в поведении отца в эдиповой ситуации, но и проистекают также из конституциональных факторов, таких например, как сила влечения мальчика. Вместе с тем, из-за нарушений процесса нормального развития они носят на себе также отпечаток чувств, возникших в догенитальный период. Если, например, не произошло достаточного смешения влечений, отец, сам по себе адекватный в своем поведении, наделяется ребенком мощными садистскими импульсами, которые теперь тоже интроецируются и из Сверх-Я оказывают влияние на Я. Так, например, Сверх-Я может иметь важные черты собственного Оно мальчика. Деструктивные импульсы, помещенные теперь в Сверх-Я, противодействуют, например, сексуальным побуждениям и заботятся о соблюдении запрета на инцест со стороны отца. Благодаря запрету инцеста мальчик отказывается от сексуальных желаний по отношению к матери и, десексуали-зированные, они возвращаются к нему в виде нежности. Поскольку эти чувства проистекают из догенитального удовлетворения, они не опасны и не связаны с генитальными ощущениями. Гениталии оказались спасены благодаря идентификации с отцом, однако в действительности они прежде всего утратили свою функцию. Таким образом, эдипов комплекс у мальчика исчезает вследствие комплекса кастрации.

У девочек ситуация выглядит иначе. Сначала возникает комплекс кастрации и лишь затем эдипов комплекс. Это означает, что девочка в фаллическо-нарциссической фазе прежде всего должна воспринять отсутствие пениса. Комплекс кастрации у девочки, характерной чертой которого является зависть к пенису, вначале пробуждает у нее те же фантазии, которые проявляются в страхе кастрации у мальчика. Определяющим для этого возраста является то, что девочка надеется, что пенис у нее еще вырастет. Но реальность не оправдывает эти детские ожидания. В результате возникает чувство неполноценности, поскольку девочка не может отказаться от желания иметь пенис. Особенно сильным это чувство неполноценности становится в том случае, если девочке уже пришлось испытать тяжелые разочарования в своих отношениях с матерью, вызвавшие у нее чувство, что она «укорочена». Е

сли девочка восстает против того, что у нее нет пениса, у нее возникает мужской комплекс. Девочка усваивает типично мужские черты и позднее как женщина не может испытать полного сексуального удовлетворения. Большое значение для возникновения и проявления невротических симптомов имеют эдиповы фантазии. В этих фантазиях, однако, представление о кастрации может быть заменено его догенитальными предшественниками. Так, представление о кастрации часто находит свое выражение в анальных и оральных фантазиях, связанных с отказом от пищи, отвыканием от материнской груди, дефекацией (о потере, похищении) или же родами. С другой стороны, может быть так, что за фантазиями о кастрации скрывается их догенитальная репрезентация, причем они могут сопровождаться не столько страхом, сколько стоящими за ними вытесненными догенитальными нарушениями, которые находит свое выражение благодаря процессу смещения.

Итак, возникает фантазия, что пенис еще может вырасти. И, если теперь девочка узнает реальность, то мастурбация клитора означает во многом обиду и чувство неполноценности. Отказ же от мастурбации приводит у девочки к застою либидо. Еще в своей лекции «Женственность» (1933) Фрейд показал, что вначале девочка узнает, что она лишена пениса, а затем, что его лишена и мать. Из-за этого она отворачивается от матери, поскольку ее любовь предназначалась фаллической матери.

В фантазиях девочки этого возраста на мать возлагается вина за то, что она родила девочку без пениса. Тем самым в отношении к матери как первичному объекту любви возникает напряжение. По этой причине у девочки может пропасть желание быть любимой матерью, как бывают любимы мальчики за свой пенис. Чтобы избежать застоя либидо, по мнению Нунберга (Nunberg 1971), у девочки также происходит регрессия либидо. Однако, в отличие от мальчика, регрессия достигает не оральной, а анальной стадии организации либидо, в результате чего вновь происходит катексис слизистой оболочки и содержимого кишечника. Напомним, что на стадии анальной организации либидо у мальчиков и девочек фекалии служили подарком матери. Теперь же все происходит так, что у девочки фекалии символизируют ребенка, которого она хочет подарить отцу. Так из отношения к первичному объекту любви через комплекс кастрации (зависть к пенису) у девочки возникают отношения эдипова треугольника. Согласно Фрейду, в xoдe этого процесса возбудимость клитора снижается и, хотя она не утрачивается полностью, после кратковременного катексиса слизистой оболочки кишечника доминирующей эрогенной зоной становится все же слизистая оболочка входа во влагалище. Девочка направляет свои генитальные желания на отца, а отношение к «сопернице»-матери становится амбивалентным.

В лекции «Женский характер» Фрейд отстаивает точку зрения, что девочка, пребывает «в нем (эдиповом комплексе) неопределенно долгое время» и «устраняет его лишь позднее, да и то не полностью». Чтобы избежать конфликта амбивалентности, по мнению Нунберга, в регрессии совершается следующий шаг и она достигает оральной ступени организации либидо. При этом девочка идентифицируется с матерью, подобно тому, как мальчик с отцом. Идентифицируясь, девочка отказывается от своих сексуальных желаний по отношению к отцу и замещает их нежными чувствами. Посредством идентификации девочка обучается своей женской роли так же, как мальчик — мужской. Таким образом, у девочки комплекс кастрации исчезает вследствие эдипова комплекса. Как мы видим, путь девочки к половой идентичности является более сложным, поскольку либидо приходится совершить два регрессивных шага. Затем происходит смена эрогенных зон от клитора через слизистую кишечника к слизистой влагалища. Если у мальчика первичный и вторичный объекты любви совпадают, то девочка в своем развитии должна заменить первичный объект любви («мать») вторичным («отцом»). В отличие от Фрейда, Мелани Кляйн, Хелен Дойч и другие объясняли сексуальное развитие девочки исходя из первичного катексиса ее собственных гениталий. Они также признают существование «зависти к пенису», но не как первичный, а лишь как дополнительный аспект развития.

В этой фазе происходят коренные изменения в сфере инстинктивной жизни и в отношении к объектам. Если на догенитальных ступенях развития либидо, а также в так называемый фаллическо-нарциссический период объектные отношения были ориентированы преимущественно нарциссически, то есть ребенок в значительной степени находился в симбиотической связи с матерью, то теперь постепенно, по мере слияния влечений происходит метаморфоза. Мы познакомились с ролью садизма и либидинозных отношений на оральной и ранней анальной ступени развития. В начале фаллической фазы по-прежнему существует амбивалентность. В фаллическом и раннем генитальном периоде прежнее состояние, характеризовавшееся тем, что объект был любим лишь постольку, поскольку служил удовлетворению потребностей субъекта, или, выражаясь иначе, шел навстречу нар-циссическим амбициям, исчезает. Объект как самостоятельное существо и личность все более освобождается от нарциссического катексиса, то есть теряет характер инстанции удовлетворения потребностей и становится партнером. Это означает, что объект может быть признан таковым, как он есть, с его индивидуальными особенностями. Это означает также, что к объекту стремятся как таковому и ради него самого. Балинт называет это отношение к объекту активной любовью.

Как и прежде, естественно, имеются либидинозные устремления, которые ищут и находят свое удовлетворение в объекте. Но если раньше преобладало состояние, которое Абрахам называл «парциальной любовью», когда парциальные влечения вызывали парциальные стремления к объекту, то теперь все более возникает состояние, в котором либидо направляется на объект в целом. Исходящая из парциальных влечений либидинозная энергия подпадает под примат генитальности и таким образом оказывается в распоряжении объектной любви. Теперь начинается вторая фаза сексуального развития человека, которая из-за того, что ребенок еще не является половозрелым в биологическом отношении, прерывается латентным периодом. Она завершается формированием объектных отношений, присущих зрелым сексуальным отношениям взрослых, которые включают в себя не только гениталь-ность, но и все основные телесные и психические свойства. По мере того как происходит эта трансформация в объектные отношения, амбивалентность постепенно исчезает. Как мы помним, уже в поздней анальной фазе конфликт между дружественными и враждебными объекту побуждениями стал менее сильным.

Либидинозные и агрессивные побуждения в значительной степени смешались друг с другом и стало сложно отделить либидинозную часть от деструктивной. Теперь этот процесс смешения влечений продолжается далее. В конечном счете из обоих противоположных влечений — либидо и агрессии — образуются любовь и ненависть. Эта трансформация означает смягчение, а также качественное изменение.

Агрессивные побуждения поступают в распоряжение любви в значении ad-greddi [«движения к» ] для завоевания объекта и являются тем самым важным компонентом зрелых либидинозных отношений. С другой стороны, открытый Фрейдом процесс смешения влечений касается также и ненависти, которая становится тем сильнее, чем сильнее либидинозные связи.