Предостережение для читателя. Тема представлена, как дискуссионная. Думаю, что с моей стороны, как модератора, будет этично и "экологично" (как принято сейчас об этом говорить относительно возможных последствий в своих действиях со стороны профессионала) поставить в известность читателя и просить его о том, чтобы он вдумчиво и критично отнёсся к ознакомлению с содержанием статьи. Это предостережение вызвано тем обстоятельством, что в одной из соцсетей, где была размещена ссылка на оригинальный источник, разгорелись целые баталии среди представителей профсообществ практических психологов и психотерапевтов, а также и частных лиц (из их же числа и представителей смежных профессий в социономических областях системы отношений "человек-человек") относительно, как спорности и целесообразности открытого размещения, так и научной обоснованности содержания статьи вообще.

Относясь уважительно к выражению протестного мнения оппонентами, тем не менее, замечу следующее:

1) образование и профессиональный статус автора статьи, Максима Пестова, врача-психотерапевта, практикующего гештальт-терапевта - безупречны;

2) в гуманистически-ориентированных направлениях психотерапии понятие невроза (в клиент-центрированной терапии по К. Роджерсу, в частности), если кратко, сводится к представлению о том, что зона разрыва между желаемым и действительным в жизни человека, т.е., выраженная отрезком/-дистанцией отличий от его настоящих и реальных возможностей - является проявлением инконгруэнтности Я-концепции (представлениями личности о себе) и его организмического/-организменного опыта (частью осознанного и неосознанного опыта, представленном на телесно-чувственном уровне организма), усиливающей внутреннее напряжение и конфликты, сопровождаемые нарастанием тревоги, что имеет различный диапазон приемлемости;

3) на протяжении вот как уже 2-х тысячелетий в Православной религиозно-духовной практике (равно, как в Новозаветной истории христианства, так и в его корнях Ветхозаветного периода) существует понятие греха и борьбы с ним и страстями человеческими вообще, что тождественно тому же понятию невроза, или невротизации личности (страстной части души) и предполагает собой не что иное, как глубокую работу человека над собой, со своими душевными устремлениями, над душой, которая ведётся не прекращаясь всю его сознательную жизнь для достижения состояния духовного и душевного совершенства, и ведение этой борьбы, работы над собой - норма, если же человек такую работу и борьбу прекращает - происходит деформация личности со сдвигом к патологии в той или иной степени, но и методы врачевания здесь - отличные от светской психолого-психотерапевтической практики, хотя последние в своей полезности отнюдь не отрицаются, а наоборот, в своём сочетании могут давать лучший результат (примеры: - Христианство и психологические проблемы человека; - Исследование смысложизненной ориентации участников православных реабилитационных программ).



Основной тезис текста (настоящей статьи «Невроз как норма жизни») звучит так: любой опыт организован как невроз. И если принять этот тезис за отправную точку в понимании психической регуляции, нет смысла говорить о психическом здоровье вообще. Если психическое здоровье заменить понятием условная норма, тогда нормой будет не отсутствие невроза как начала патологии, а минимальная степень его выраженности, которая выполняет важные регуляторные функции.

Как известно, одной из важнейших находок Фрейда являлась мысль о том, что невроз является результатом внутриличностного конфликта, тогда как психоз касается отношений субъекта и реальности. Центральная тема внутриличностного конфликта, если говорить современным языком, заключается в нахождении баланса между принадлежностью и автономией. Из теории объектных отношений мы понимаем, что личность является следствием накопленного опыта отношений с опекающими людьми и индивидуальность появляется в ходе последовательных идентификаций и присвоений образов других людей.

Невроз возникает тогда, когда появляется объект. Любая здоровая коммуникация является невротическим решением именно потому, что она признает наличие отличного от меня самого объекта, инвестированного моим интересом. В этой плоскости психически здоровым, то есть лишенным невроза, является субъект со злокачественным нарциссическим расстройством, который отрицает отдельности Другого и относится к нему как к продолжению самого себя. Поэтому невроз как структура отношений вырастает из шизоидно-параноидной ситуации, внутри которой невозможно пережить утрату, поскольку для этого сначала придется отказаться от идеи всемогущего обладания.

Возникает парадоксальная ситуация - потеря нарциссической позиции и признание Другого как отдельного объекта помогает субъекту приблизиться к лучшему пониманию самого себя, поскольку и для встречи с Другим для начала необходимо максимально далеко от него отойти, то есть провести качественную сепарацию. Поэтому невротический компромисс является базовым условием взаимоотношений. Хорошая сепарация предполагает не только отделение себя в качестве автономного субъекта, но и некоторого обнаружения таких же субъектов вокруг. Эдипальный конфликт вводит личность в мир человеческого множества, поэтому невроз это граница не между здоровьем и патологией, но между растворением и одиночеством.

Невроз это последний оплот индивидуальности, поскольку отсутствие каких-либо конфликтов предполагает тотальную прозрачность и проницаемость границ внутреннего мира. Человек сознательный и ясный - тот, кто досрочно капитулировал перед хаосом и неопределенностью, напоминает одно-страничный текст, который можно понять, пробежав глазами через сточку. Невротик это тот, кто продолжает сомневаться даже в том, что он сомневается, потому что остановка сомнения равносильна умерщвлению, воплощением в интерьер или часть чужого тела. Ситуация, в которой некто исцелил все свои неврозы и окончательно себя познал, синонимична воцарению инстинкта смерти, поскольку обрекает субъекта на бесконечное повторение однажды освоенного знания. Невроз подобно плащу-невидимке защищает хлипкие побеги бессознательного от испепеляющего взгляда рационального, компетентного и эффективного.

Невроз как нарушение нормы обнаруживается через наблюдение некоторых эго-дистонных феноменов, интенсивность которых может располагаться в пределах выносимого или нет. Во втором случае мы можем говорить о том, что присущая неврозу регуляторная функция уже не справляется со своими задачами и требуется анализ отношений в которых это происходит. Сейчас я выскажу совсем крамольную идею. Невроз становится патологией, когда он перестает быть неврозом и вместо фундамента для построения отношений начинает выполнять другие функции. Например, фиксирует дистанцию или сохраняет объект непостижимым или выстраивает отношения в пределах отщепленного полюса.

Поэтому, можно сказать о том, что невроз - это конфликт всё-таки межперсональный, конфликт в смысле условия для взаимодействия. В качестве нормы он формирует возможность отношений, а в качестве патологии делает отношения стереотипными и лишенными жизни. Лишенный невроза человек - пограничная личность, избегающая привязанности, поскольку она активирует доэдипальный ужас или конформный механизм, вскормленный тоталитарной сектой, нашедший в привязанности свой персональный инфантильный рай.

Мне кажется, что в наше прекрасное нарциссическое время жизненно необходимо иметь какой-нибудь тщательно выпестованный невроз, который утверждает реальность и указывает в ней координаты личного присутствия.

Источник