ПОНЯТИЕ НАРЦИССИЗМА

После введения Фрейдом (1914) в психоанализ понятия «нарциссизм» под этим термином подразумевался либидинозный катексис представления о себе, то есть внутреннего образа собственной персоны.

Первоначальное определение в дальнейшем было расширено. Основанием для этого послужил тот факт, что чисто экономическая концепция (вопрос о величине и распределении катексиса) оказалась чересчур упрощенной. Поскольку Фрейд не включил теорию нарциссизма ни в свою теорию влечений, ни в структурную модель, термин стал употребляться в самых разных значениях. Это привело, особенно в последние годы, к критическому его пересмотру. Пульвер (Pulver 1970) указывает, что понятие «нарциссизм» используется в психоаналитической литературе для обозначения четырех различных феноменов:
1) для обозначения различной самооценки (причем как для нарциссической
высокой самооценки, так и для ее противоположности, выраженной неуверенности в себе),
2) для обозначения либидинозной стадии развития,
3) для характеристики особого рода объектных отношений, а именно нарцис-
сических и
4) для обозначения сексуальной перверсии (вслед за Хэвлоком Эллисом, 1898).

Все эти разнообразные явления тесно связаны между собой как систематически, так и генетически.

Концепция нарциссизма возникла в то время, когда во фрейдовской теории влечений рассматривался дуализм сексуальных влечений и влечений Я. Фрейд пока еще не делал различия — как с 1950 года Гартманн) между Я как регулирующей инстанцией и Самостью как совокупностью психических репрезентантов (внутренней картиной) собственной личности. В 1914 году Фрейд выдвинул энергетическую концепцию нарциссизма, рассматривая отношение между объектным либидо и нарциссическим как комплементарное. Он использовал модель протоплазматического организма, чтобы показать, как Самость лишается либидо, когда либидо переходит на объект, и как затем либидо, направленное на объект, вновь возвращается к Самости. В качестве примеров обеих крайностей Фрейд называет состояние влюбленности (когда все либидо сосредоточивается на возлюбленной, а влюбленный забывает о самом себе) и состояние сна (когда человек утрачивает всякий интерес к внешнему миру и целиком замыкается в себе).

Модель распределения энергии, или модель амебы, действительно хорошо объясняет частные явления, но другие — нет. Так, для влюбленного характерна как раз повышенная нарциссическая самооценка, и, хотя спящий теряет связь с внешними объектами, во сне продолжаются бурные отношения с объектами внутренними.

Однако уже в 1914 году рассуждения Фрейда о «чувстве себя» и его источниках выходят далеко за пределы модели амебы. В частности, он указывает, что любовь к объекту в свою очередь усиливает нарциссические чувства, а именно через взаимную любовь, через уверенность в обладании любимым предметом и/или через осуществление идеала Я.
Структурная модель психики (Freud 1923), в которой Я располагается в качестве регулирующей инстанции в средоточии постоянного динамического конфликта с силами Оно, Сверх-Я и внешнего мира, позволяет более дифференцированно подойти к рассмотрению объектных отношений, равно как и нарциссизма.

В психоаналитической психологии Я структура объектных отношений описывается по образцу системы с отдельными структурными единицами. Аналогично этому нарциссические феномены рассматриваются не только с экономической и динамической точек зрения, но и как система с особыми подструктурами. Между обеими системами существуют функциональные связи, которые следует понимать не только как комплементарные (так выглядит модель амебы), но и как дополняющие друг друга и даже взаимоиндуцирующие. Относительно самих связей пока еще нет четких представлений.

В литературе неоднократно обсуждалась проблема, каким же образом соотносятся либидо и самооценка. Приравнивание энергии влечения и аффекта, предложенное Фрейдом, кажется слишком простым. Иоффе и Сандлер (Joffe, Sandier 1967) ссылаются на Шпица и др., которые показали, что только у новорожденных и животных аффект можно трактовать как преобразование энергии влечения. Во всех остальных случаях аффект, хотя и связан с энергией влечения, зависит также от влияния внешнего мира или от системы Я-идеал/Сверх-Я. То есть аффекты, как и самооценку, можно понять лишь в рамках сложной динамической системы.

Иоффе и Сандлер (там же) предлагают оставить открытым вопрос о происхождении чувства собственной ценности и вместо этого сделать основной упор на том факте, что Я, служа принципу удовольствия, в действительности должно обеспечивать удовольствие двоякого рода:
1) отводить исходящее от влечения напряжение по прототипу насыщения,
2) обеспечивать свободное от напряжения состояние Я, которое не идентично
разрядке после отвода влечения.

Таким образом, принцип удовольствия имеет две «функциональные цели»:
1) поддержание энергетического баланса влечений (то есть регуляция удовольствия и неудовольствия, удовлетворение влечения),
2) поддержание аффективного баланса (регуляция низкой и высокой самооценки, нарциссическое удовлетворение),
и эти функциональные цели достигаются с помощью двух различных интра-психических систем регуляции.

Между обеими функциональными целями существуют важные связи. В частности, удовлетворение влечения может замещаться нарциссическим удовлетворением. Этот экономический фактор является определяющим при переходе ребенка от принципа удовольствия к принципу реальности. Типичными случаями здесь являются отказ от неконтролируемого опорожнения кишечника ради нарциссического удовлетворения от похвалы матери (Rosenkotter 1969) или идентификация с родителем того же пола для разрешения эдипова конфликта. Можно наблюдать и обратное — замену нарциссического удовлетворения удовлетворением влечения. Здесь типичным случаем является желание напиться, чтобы легче перенести разочарование.

Пожалуй, к пониманию фактических отношений удастся приблизиться, если предположить, что оба рода удовольствия не только замещают друг друга, но и — в различных соотношениях — всегда проявляются вместе. Аргеландер (Argelander 1971), Грунбергер (Grunberger 1964), Иоффе и Сандлер (Joffe, Sandier 1967), Шумахер (Schumacher 1970) и др. обращают внимание на то, что любое удовлетворение влечения означает также нарциссическое удовлетворение и наоборот, на что указывал еще Фрейд (1914), развивая свою модель амебы. Любое действие может рассматриваться с точки зрения удовлетворения влечения, точно так же как любой страх перед угрозой, исходящей от влечения, можно изучать в аспекте страха перед нарциссической обидой. Так, например, страх кастрации — это не только страх наказания, но и страх утратить нарциссическую целостность и совершенство (по поводу разграничения зависти к пенису и желания фаллоса см.: Grunberger 1964).

Разграничение развития объектных отношений и нарциссической системы и установление параллельных, хотя и взаимосвязанных линий развития оказалось плодотворным и с генетической точки зрения.