Как следует из названия статьи, речь в ней пойдет не только о тех клинических феноменах, которые обозначаются диагнозом «невроз навязчивых состояний». Будь это так, заголовок звучал бы просто: «Невроз навязчивых состояний». Однако статья называется: «Принуждение в неврозе и в обществе»; это означает, что речь пойдет о феноменах принуждения, имеющих место не только в неврозе отдельного человека, но и в обществе. Подход к этим — как индивидуальным, так и коллективным — явлениям принуждения будет клиническим. В рамках этого подхода невроз навязчивых состояний и феномены принуждения рассматриваются в связи с теорией анальности Зигмунда Фрейда (см. статью П. Хайманн), точнее, с анально-садистской ступенью организации в его теории влечений, где они понимаются как результат столкновения импульсов влечения, появляющихся в этой специфической фазе сексуального развития, и определенных побуждений, исходящих от той инстанции, которая уже подробно рассматривалась, а именно со Сверх-Я, то есть как особая форма внутрипсихического конфликта с невротическим исходом. В дальнейшем нам предстоит рассмотреть отдельные составные части этого конфликта и возникающие в результате специфические страхи Я. В заключение речь пойдет о тех механизмах, которые привлекаются Я для своей защиты с тем, чтобы справиться с этими страхами, то есть о так называемых защитных механизмах. Кроме того, следует проанализировать, каким образом возникают особые симптоматические неврозы, обозначаемые такими понятиями, как навязчивые идеи, навязчивые действия и навязчивые аффекты, с помощью которых описывается картина болезни, известная под названием невроз навязчивых состояний.

То же самое можно было бы сделать и для тех неврозов характера, которые клинически обозначаются как навязчивая структура или навязчивый характер. То и другое будет рассмотрено в основной части статьи.

Основу главной части этого центрированного на индивиде исследования составляет психоанализ; он понимается здесь как теория психических нарушений, в способная качестве частной области клинической психологии охватить невротические явления навязчивости, которые иначе остаются непонятными. При этом невроз навязчивых состояний понимается лишь как крайний вариант всех тех неврозов, в которых в более или менее утонченной форме обнаруживаются явления навязчивости. Кроме того, в центре чуть ли не каждого невроза могут оказаться также истерические или конверсионно-невротические, фобические, депрессивные или паранойяльные симптомы. То же самое, mutatis mutandis, относится и к навязчивому характеру, который представляет собой лишь крайний вариант неврозов характера, содержащих более или менее выраженные элементы навязчивой структуры.

Теория психоанализа. Формы неврозов

Выбор психоанализа в качестве основы для рассмотрения этой особой формы неврозов объясняется просто-напросто тем, что все статьи в этом томе базируются на представлениях Зигмунда Фрейда, основателя психоанализа, а также потому, что автор данной статьи сам является психоаналитиком. Это означает, что существуют и другие теории, с помощью которых можно попытаться объяснить феномены навязчивости, например теория обучения.

Исходным пунктом центрированной на индивиде части изложения будет типичный случай невроза навязчивых состояний, встречающийся в любой психоаналитической практике. Эта казуистическая статья поможет читателю составить живое представление о том, как нарушения, имеющие характер невротической навязчивости, наносят ущерб способности человека к труду и к переживанию радости жизни, то есть как неосознаваемые силы ослабляют волю и дееспособность человека, страдающего этим заболеванием. Затем будет дано краткое описание процесса лечения данного пациента. Лечение здесь означает психоанализ, то есть анализ психических причин и условий в данном конкретном случае невроза навязчивых состояний. При этом речь все же пойдет не об обсуждении психоанализа как специфического метода лечения психических нарушений, но исключительно о постепенном выяснении психической подоплеки данного случая. Если затем мы по отдельности рассмотрим выявленные психические условия нашего клинического примера, разнообразные события и ситуации психоаналитического лечения —перенос, сновидения, прозрения пациента, а также контрперенос, рассуждения и интерпретации аналитика — и установим взаимосвязи между причиной болезни, диспозицией раннего детства и бессознательной психодинамикой, то в результате получится психоаналитическая теория невроза навязчивых состояний, которую оставил нам после себя Фрейд в историях болезни, теоретических статьях и обобщающих работах, позволяющая нам сегодня понять непостижимые иным образом феномены навязчивости.

Как уже говорилось вначале, речь пойдет также о феноменах принуждения в обществе. В этой области, в отличие от случаев невротических нарушений у отдельных людей, делаются пока еще только попытки психоаналитического объяснения. Именно в области явлений принуждения были сделаны первые попытки исследования общественных феноменов, которые можно квалифицировать как явления коллективного принуждения и которые в числе первых донес до нашего понимания опять-таки Фрейд. Поэтому, наверное, неслучайно, что именно нашей статье, где речь идет о феноменах принуждения, в отличие от статей об истерии, страхе, депрессии, ипохондрии и перверсии, издателем было дано название «Принуждение в неврозах и в обществе». Впрочем, в этом томе имеются обстоятельные рассуждения о том, что может сегодня дать психоанализ для понимания общественных процессов, но в отрыве от индивидуальных клинических случаев. Но в чем мы все-таки нуждаемся, так это во взаимном опосредствовании психоаналитических исследований отдельных случаев и психоаналитической теории общества. Клинически ориентированные работы по психоанализу имеют больше возможностей для понимания социальных процессов, будь то в малых группах или в обществе в целом, чем часто цитируемые так называемые культурно-критические работы Фрейда3. От этого, конечно, задача изучения и описания феноменов принуждения в обществе не становится более легкой.

Автор как психоаналитик, занимающийся клинической практикой, видит для себя только один путь: исходя из феноменов, наблюдаемых в клинической практике, попытаться найти теоретический подход к коллективным явлениям принуждения. Этому должен послужить еще один случай из практики, на примере которого, в дополнение к первому, индивидуально-исто¬рически ориентированному случаю, будет продемонстрировано переплетение индивидуальной судьбы с коллективно-историческими принуждениями, в том виде как в силу общественных противоречий при «господстве экономики» (Adorno 1970, 57) они предстают перед социологией и психологией; это касается как раннего детства, так и актуальной жизненной ситуации в семье, работы и досуга. Следует обратить внимание также на проблему различия между неизбежными принуждениями, относящимися к «царству необходимости», и необязательными, предотвратимыми принуждениями «дополнительного подавления» (Marcuse 1969, 40) как средства господства с целью ограничить свободу индивидов, групп и целых слоев населения. Соединение индивидуальной судьбы и коллективной представляет собой шанс для взаимного содействия психоанализа и общественных наук, но также опасность, а именно потому, что здесь психоанализ, как уже говорилось делает пока только первые шаги — по той простой причине, что психоаналитик, как правило, испытывает недостаток необходимых для такого сотрудничества общественно-научных знаний, точно так же, как социолог не имеет клинического психоаналитического опыта.

Петер Куттер