Истерия и конверсионные симптомы. Психотерапия истерии. Психическое вытеснение и расщепление в истерии
Вклад Уильяма Рональда Фэрбэрна
После Фрейда один из главных вкладов в метапсихологию истерии был сделан Уильямом Рональдом Фэрбэрном: он считает, что ее корни нужно искать в истоках психической жизни при неудовлетворительной интроекции объекта (материнского). Можно было бы несколько обобщенно изложить углубленную метапсихологию этого автора, сказав, что удовлетворительные материнские послания интегрируются в центральное Я (и понять, что эти интроекции лягут в основу будущих удачных эдиповых идентификаций), тогда как неудовлетворительные интроекции остаются на поверхности Я, формируя нечто вроде нервного расстройства, одновременно возбуждающего и отвергающего, что и является главной чертой истерического страдания.
Главное расщепление отделяет центральное Я от неудовлетворительного объекта, оставшегося на периферии и самого расщепленного надвое. Для Фэрбэрна объект возбуждающий (в смысле внутреннего объекта) есть чрезмерно возбуждающий, и объект отвергающий — чрезмерно отвергающий. Расщепление примитивного Я, на мой взгляд, проявляется слабо выражено — в «очаровательном безразличии» истерика по отношению к своим симптомам или поведению.
Две травматические основы истерии
Фэрбэрн описывает раннюю триангуляцию таким образом: по его мнению, конфликт «определяется не тремя персонами (ребенок, мать, отец), а, по существу, центральным Я, возбуждающим объектом и объектом отвергающим».
Такие разработки позволяют ему вместе с Ж. Любчанской уточнить взаимосвязь и расчленение двух травматических основ в истерии: «ядра, свидетельствующего о связанных энергиях и рождающего симптоматику», и «ядра, свидетельствующего о несвязанных энергиях, открывающих дорогу специфическому поведению — переходу к повторяющимся действиям, внезапным разрывам, стремительным инвестированиям и дезинвестированиям (лабильность), суицидальным попыткам — и состоянию депрессивного застоя». «Если истерия, — говорит автор, это история любви, то это также и история смерти, во всяком случае, разлуки».
Фундаментальная неудовлетворенность истерика не может быть понята без непрерывного поиска материнского образа, не находимого никогда, всегда отсутствующего, доходящего до негативной галлюцинации этого отсутствия с целью отрицать присутствующий объект; либидинальное совозбуждение способно дать нечто вроде парадоксального присутствия в отсутствии, являющегося более сильным, чем любое реальное присутствие. Это признак неудовлетворенной оральности; Фэрбэрн, отмечая у истерика сгущение оральности с генитальностью, говорит: «Сексуальность истерика, по сути, чрезвычайно оральна, а его оральность, можно сказать, чрезвычайно генитальна». Это происходит с ним по причине преждевременно возбужденной генитальной сексуальности.
Таким образом, путь к генитальности у истерика прегражден последствиями раннего травматизма, отсюда — частичная неудача в достижении Эдипа. Эта неудача влечет вытеснение остатков содержания и травматических аффектов, регрессию к уязвленному нарциссизму, сочетающуюся со сгущением; и за всем этим следует новая попытка прорыва к генитальности. В процессе лечения можно наблюдать это движение, порой такое стремительное, что оно становится для самого себя препятствием, а также наблюдается и интенсивность сгущения, особенно в тяжелой истерии, где его трудно распутать. Стратегия интерпретации, учитывающая исключительно гениталь-ный уровень, могла бы только еще больше сексуализировать страдание: это и является условием негативной терапевтической реакции, выпадающей в этом случае на долю аналитика.