Основы психологии.
Выводы Хомского
Он заключил, что «должны существовать фундаментальные процессы, совершенно независимые от «обратной связи», предоставляемой окружением»; мозг должен обладать врожденной способностью воспринимать язык. В доказательство Хомский ссылался на то, что дети произносят бесчисленные фразы, которых никогда не слышали, что делает объяснение имитацией, основанной на условном рефлексе, совершенно неадекватным. Более того, детские попытки составления фраз часто идут вразрез с грамматикой, но никогда не нарушают серьезно синтаксис (дети никогда не строят фраз в обратном порядке).
Самое же главное: дети понимают значение сказанного, даже если форма фразы двусмысленна; они должны обладать врожденной способностью воспринимать «глубинную структуру» предложения, какой бы ни была «поверхностная структура». Вот какой пример приводил Хомский: «Угодить Джону легко. Джон стремится угодить». Оба предложения имеют одинаковую поверхностную структуру, но при попытке перефразировать их только одно получится осмысленным: «Джону легко угодить. Стремится угодить Джону». Ни один ребенок не делает такой ошибки, поскольку понимает глубинную структуру. «Джон» в первой фразе — «глубинный объект» по отношению к «угодить», поэтому перестановка слов возможна; во второй фразе «Джон» — «глубинный субъект», так что парафраза должна была бы звучать так: «Джон стремится угодить кому-то». Понимание глубинной структуры не достигается благодаря поверхностной структуре или правилу буравчика; способность восприятия является врожденной. (Ни Хомский, ни другие психолингвисты не утверждают, впрочем, что врожденным является язык; они говорят только, что ребенок обладает врожденной предрасположенностью узнавать и интерпретировать глубинную структуру фраз.)
Интересно отметить, что Хомский пришел к своим выводам благодаря изучению языка и поведения детей, а не экспериментам. Однажды, впрочем, психолог Джордж Миллер и другие участники семинара, на котором присутствовал Хомский, заставили его провести эксперимент. Хомский утверждал, что когда фраза имеет два значения, говорящий не может интонацией показывать, какое значение правильно; глубинная структура в обоих случаях была идентичной, и правильное значение определялось из контекста. Он привел пример: «Полеты на аэропланах могут быть опасны». Один из участников семинара потребовал, чтобы Хомский доказал свое утверждение. Тот написал два коротких текста, в одном из которых говорилось о жалобах жителей расположенных рядом с аэропортом селений, живущих в постоянном страхе, потому что полеты на аэропланах могут быть опасны, а в другом — о просьбе граждан города к мэру не водить собственный самолет, потому что полеты на аэропланах могут быть опасны.
Десять добровольцев сделали магнитофонные записи каждого текста, а потом жена Хомского Кэрол свела вместе все случаи произнесения нужной фразы; экспериментаторы попросили участников семинара определить, какая ситуация каждый раз имелась в виду. «Результаты носили совершенно случайный характер, — вспоминал Миллер. — Оливер Трейси (человек, бросивший Хомскому вызов) был в расстройстве из-за того, что никто не мог уловить различия, казавшегося ему таким ясным. Ноам остался спокоен — он с самого начала знал, каков будет исход эксперимента».