Основы психологии.
Зрительные образы и ввод зрительнопространственной информации
Это сделано не потому, что фонологическая петля — единственный или на самом деле самый важный компонент рабочей памяти. Разумеется, это не так, но это самый изученный компонент и в качестве такового может служить примером того, как сравнительно простые экспериментальные задания могут быть использованы для изучения сложных когнитивных процессов и их практического использования.
Сейчас мы переходим к визуально-пространственному кодированию информации, которое изучено гораздо менее подробно, а потому будет описано лишь кратко. Зрительные образы и ввод зрительнопространственной информации Представьте себе, что вас попросили описать какой-либо знаменитый памятник архитектуры, например Тадж-Махал. Как вы это сделаете? Попробуйте. Возможно, ваше описание будет основано на некоей форме зрительнопространственного предъявления, на зрительном образе.
Ваш собеседник может также обратить внимание на то, что вы используете собственные руки в качестве пространственного дополнения к вашему рассказу. В том, что касается способности создавать зрительный образ, люди чрезвычайно сильно отличаются друг от друга. Однажды сэр Фрэнсис Гэлтон, джентльмен, живший в Викторианскую эпоху, попросил своих друзей вспомнить, за каким столом они завтракали утром, и описать его.
Одни очень живо описали этот стол, а другие не смогли этого сделать. Как оказалось, подобные различия в живости описания имеют очень мало общего с тем, как люди справляются с заданиями, которые предъявляют повышенные требования к зрительным образам, например с заданием на зрительное воспроизведение (Di Vesta, Ingersoll & Sunshine, 1971). Те исследования, в которых выявлено какое-то различие, как это ни странно, обнаруживают более плохие показатели выполнения заданий на зрительную память по сравнению с теми испытуемыми, которые имеют живое зрительное воображение (Heuer, Fishman & Reisberg, 1986; Reisberg, Clayton, Heuer & Fishman, 1986).
Похоже, что причина этих неожиданных результатов заключается в том, что у людей с живым воображением не всегда хорошая память; они используют живость образов как свидетельство правильности своих воспоминаний, и вероятность того, что они примут живое, но ошибочное воспоминание за правильное, велика. Это позволяет предположить, что субъективные сообщения, как бы мы ни были уверены в том, имеем мы живое воображение или не имеем его, скорее могут отражать способ, которым мы предпочитаем классифицировать и описывать наш субъективный опыт, чем его содержание или объем (Baddeley & Andrade, 2000). Как бы вы описали Тадж-Махал? Стал бы живой, зрительный образ основой вашего описания?