Метафизическое сумасшествие. Глава 10. «Я не умер!»
6 июня
Я умер. Нет! Эль, говорю для тебя. Та записка, которую я втайне адресовал тебе и спрятал в самом затаенном уголке своего «я», дабы людской взор не пал на нее. Каждый день, Эль, я говорил в противоположность страху. Я возражал сам себе, утверждая обратное.
Дитрих, отчего же тебе так плохо? Ты же получил, что хотел. Ты желал пережить нечто запретное, совместить радость и страдание. Неужели не ради этого ты сгубил Эль? Ты устроил все как нельзя лучше. Ты свободен от людей, от их суда и чего же еще хочешь? Не безумие ли это?
Сегодня, будучи в здравом уме и, проснувшись рано утром, я спросил себя: «Как должно было поступать мне, чтобы в итоге прийти к желаемому результату?» Неужели так и не существует никакой, пусть самой малой награды за мою службу? Будто все, из чего моя жизнь строилась, было ненужным хламом, в котором некому теперь разбираться. Видит Бог, я ни разу не преступил светского закона, но преступил мысленно и делом Его заповеди. Никогда я не мучился совестью настолько, чтобы страстно, всей душой жаждать наказания. Даже в своих не слишком благочестивых сновидениях я не сумел бы откровенно преступить рамки порядочности, ибо я дворянин, а честь дворянина еще не превратилась в ковер, о который вытирают ноги. Так как же могло случиться, что я осмелился и навел на себя грех более тяжкий – грех убийства? По утрам, как сейчас, я просыпался и не думал об ужасах, творившихся у стен моей крепости. Я еще не кричал: «Пощадите мою крепость!» И продолжал терять порядочность… Изредка, до той злополучной ночи, я думал о дальнейшей жизни, как об уготовленном испытании. Но истина в том, что придуманное самим человеком наказание – самое жуткое. Так что же это: я стал пленником своей крепости? Да, раньше я требовал справедливости, пока не совершил этого греха, что лишил меня возможности требовать. Мой удел теперь – das Schweigen*. Я не могу просить ничего, не претендовать на то, что раньше принадлежало мне по праву, ибо лишился прав. Бог ведает, что я сам избрал себе судьбу и не стоит пенять на зловещий рок. Если же я и имел дерзость умалять о спасении своей души, то, только повинуясь желанию обрести благословенную жизнь там, за пределом этого земного существования.
7 июня
Как мне жить по-иному?
Почему же мы не можем заставить себя молчать, если людям не угодны наши речи, если они порочат их быт? Почему же тогда мы не молчим? А молчания на всех могло бы достать. Между тем, мы оказываемся неспособными переубедить себя и заставить думать обратное.
Сколько раз я клялся себе, что с моих губ не слетит больше ни единого слова из той книги, за чтением которой мы были застигнуты консервативными умами! Все напрасно! Я смог убежать от их преследования, спрятаться здесь, в своем доме. Но они гнались за мной до самой двери, и, чтобы я не чувствовал себя в безопасности, сторожили меня на пороге.
Сегодня был день - один из немногих, когда сам Сатана говорил мне о праведности и добродетели, а Ангел небесный оберегал меня от грядущего греха. Снова я боялся, что Господь ниспошлет на меня гнев Свой. Все оттого, что нынче ночью я был разбужен двумя неизвестными мне голосами: речью, исходившей то ли от дьявола, то ли от человека, читавшими монотонно по латыни на фоне общего шума, будто они были обращены не ко мне. Потом голоса умолкли, затих и шум. В полусне время идет по-другому, нежели в моменты бодрствования. Ограничусь тем, что укажу лишь примерные минуты тишины. Речь возобновилась через полчаса. Теперь люди читали по очереди. Вскоре все вновь умолкло. Более я не слышал их.
_____________________________________
* молчание (нем.)