Диалектика души
Осознание есть в основном процесс вхождения во взаимодействие со своими ошибками. В самом начале своего пути я следовал диалектике Платона, веря, что могу создать истину по своему желанию. Только начав писать эту книгу я начал понимать, что именно эта установка порождает болезни. Тогда я понял, что и Сократ и Христос использовали правильный диалектический процесс, то есть такой диалектический процесс, который оперирует только существующими элементами, и следовательно, восстанавливает наше утраченное спокойствие.
Сократовская и христианская диалектика предполагает некоторое психологическое равновесие, она является показателем менее фантастической установки, точнее, установки большего осознания действительности. Когда греческая школа мудрости утверждала, что добродетель есть умеренность, она противопоставлялась не всему внешнему миру, но именно установке, принимаемой человеком по отношению к истине. Платоническая диалектика цветет пышным цветом в менее развитой социальной среде, потому что она используется людьми, неспособными к диалогу, людьми, навязывающими свое мнение, отказывающимися слушать кого-либо еще, так что у них нет никакого способа развиваться самим. Хорошо известно, что большие группы индивидов способны создавать агрессивную оппозицию к тем, кто отказывается принимать их идеи - совершенно так же, как они делают это в своем внутреннем существе, отвергая восприятие всего, что отличается от воображаемого ими.
Таким способом они остаются полностью внутри своих фантазий, ведь действительность - это всегда продукт двух действительных элементов. Я размышляю об освобождении человека, который, чтобы достичь освобождения, должен применить правильный диалектический процесс, то есть, такой процесс, который использует точное восприятие для достижения нового понимания (которое в общем противоположно тому, что мы думаем). Вот почему в результате мы бываем удивлены. В самом деле, если бы такое понимание не было бы противоположно тому, что мы думаем, то не было бы необходимости с ним работать, но так как у нас есть потребность в диалоге (из-за того, какие мы), то с правильной диалектикой мы хотя бы приблизимся к нахождению правильного ответа.
Мы должны принять, что не можем узнать истину, потому что она предсуществует нам, и, что важнее, она находится над нами - она поддерживает нас, даже когда мы отвергаем ее. Вот почему осознание есть прежде всего взаимодействие со своими ошибками. Общественные институты отражают психопатологию человека и в особенности его теоманию. Я считаю, что наибольшая заслуга Карла Маркса заключается в его осознании общественной организации, при которой маленькое количество людей держит всех остальных под своим контролем посредством создаваемых ими законов, а также правил и установлений, которые они придумывают.
Это проявлялось не только у буржуазии в имперские времена, но даже и в демократический период, но абсолютно во все века, ведь в обществе всегда были привилегированные члены, которых содержал народ (рабы). На самом деле общество не могло быть никаким другим, ведь оно создавалось мегаломаньяками, созданиями, которые настаивали на том, чтобы считаться богами. То, что понял Маркс, в какой-то степени предвидел в 16 веке Никколо Макиавелли в своем анализе социальной действительности. Вся история цивилизации была ясно определяемой борьбой индивидов, поднявшихся на вершины власти и господствовавших в обществе, против тех, кто подчинялся этой системе. Между этими двумя образовалось то, что мы называем средним классом, - единственный класс, сохранявший равновесие. Осознание этого ведет нас к пониманию причин, по которым человечество разделилось на счастливчиков и невезучих.
Патологическое социо-религиозное поведение легко объясняется теоманией, установкой, при которой человек настаивает на проведении в жизнь фантазии собственного величия. Чтобы этого "достичь" он обратил в рабство большинство своих ближних, потому что, не подавив большое их количество, он не смог бы дать полную волю всем своим претензиям. Человеческая действительность была изуродована волей человека, результатом чего явился ужасный мир, к которому мы должны приспосабливать себя. Несмотря на это, человеческая истина продолжает существовать, причем и во внутреннем существе тоже, ожидая лишь принятия с нашей стороны. Когда мы ищем и принимаем ее, мы испытываем глубокий покой. Другими словами, истина входит в нашу структуру, так же как добро и красота. Все, что нам необходимо, чтобы извлечь из них пользу, это наше согласие. Человечество остается неизменным во все времена и во всех местах, изменяющийся элемент - это осознание, существующее в некотором количестве индивидов.