Книги по психологии и философии. С. "Апология безумия"
- Ты сам согласился играть главную роль в этой трагедии, а потом, ты слишком любил себя. Твой парадокс стал мне понятен: ты прикрывался страданиями (пустыми?), дабы усилить контраст между трагизмом своего поиска и косности человеческих умов – твоих слушателей. На самом деле душа твоя жаждала сострадательного действия, направленного в твой адрес. И в этом сострадании ты купался бы, как в лучах славы! Ты хотел внимания к себе и только поэтому ты, разуверившись не во мне – нет! – в себе, решил пойти на поводу у отчаяния – решился на убийство во имя Абсолютного Знания. Ведь это Знание было для тебя добродетельным, а можно ли обрести добродетель в широком смысле на крови человека? Истинную добродетель, «добрую»…
- Почему ты считаешь, что я разуверился в себе, а не в тебе? – подозрительно глядя на Эль, спросил Дитрих.
- Потому что ты понял, точнее, осознал – ты не мог, у тебя не хватало сил заполучить свою добродетель, свое благо, счастье. Ты понял, насколько реалистичной была твоя собственная слабость. Твой ум запутался в дебрях философского поиска, и ты перестал справляться с самим собой. Зверь, загнанный в угол всегда показывает свой оскал.
- Господи, как ужасно ты права. Элеонора не ожидала, что Акерманн так скоро согласится с ее словами. Видимо за то время, что они не виделись, ум его изменился до неузнаваемости.
- Теперь между нами нет стен, ибо ты возводил их, служа своему самолюбию. Оно должно было удовлетвориться, а удовлетворение содержалось во благе, а благо для тебя – Абсолютное Знание. Не получив его, ты решился на последний ход, ты поставил все на карту. И…
- Что я получил? – предвосхищая вопрос женщины, спросил Дитрих.
- Да, что ты получил?
- Я не стану тебе говорить, ибо ты все сама отлично видишь.
- Да, твои страдания, страдания твоего гения зиждились на неудовлетворенном самолюбии. Удовлетворено ли оно сейчас? Последовала короткая пауза.
- Я осознал твои слова – они мне знакомы, ибо всегда жили в моем уме, в той его точке, которая давала жизнь самолюбию. Я могу только молчать – ты отыскала эту точку.
- Молчать? Дитрих! Ты несколько минут назад предлагал мне последовать за тобой!
- Да, но это уже не поиск прежнего Абсолютного Знания.
- Ты нашел его?
- Да… Потому что следует творить, а не делать выводы.
- Правда? – на лице Эль изобразилось недоумение.
- Оно кроется в вере отца Акселя.
Женщина немного смутилось, вспомнив о смерти священника. Это было одно из тяжелейших переживаний из прошлого.
- Именно в его вере, - продолжал Акерманн.
– Я не так давно осознал это. Я искал в философии, но гений философии отца Акселя оказался гением Абсолютного Знания. Хотя он и владел им не полностью.
- Потому что полным обладают святые?
- Потому что само Знание доступно единому Богу. А я не обрел и крупицы. Хотя и была моя область поиска верной.
- Отец Аксель обладал этой частичкой.
- Да. Дитрих задумался, и в комнате вновь воцарилось молчание.
- Прошу только, не отпускай себя…
- Куда?
- От меня. Вид Дитриха вновь вызвал в душе Элеоноры прилив жалости, но она не двинулась с места и ничего не ответила. Ей приходилось держать себя в руках и скрывать эмоции.
- Я должен еще раз все осмыслить.
- Мне стоит уйти?
- Да, пожалуйста.
- Хорошо. Эль глянула на него и пошла к двери.
- И скажи, чтобы ко мне не заходили. Пусть кто-то и не верит в мои страдания, я хочу остаться с ними наедине.
- Хорошо, я скажу.
Дверь за Элеонорой захлопнулась. Дитрих сидел неподвижно, опустив голову. Кисти его рук лежали на полу. Он отбросил все мысли, его разум требовал отдыха. Но страдания, старая боль, отчаяние и ненависть к себе не хотели так скоро покидать его воображение.