История психоанализа. Хайнс Гартманн и современный психоанализ
ЗАМЕТКИ О СВЕРХ-Я И ПРОБЛЕМЫ МОРАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
С целью соотнесения психоаналитических формулировок и теоретических построений психоанализа со структурной теорией и ее научными и техническими выводами была предпринята также попытка прояснить и уточнить понятие Сверх-Я, его развитие, функции и значение для личности в целом. При описании последовательных этапов детского развития, влияющих на развитие Я, подчеркивалось изначальное различие между Самостью и окружением. При этом признавалось, что у ребенка отношения между переживанием фрустраций, агрессивных импульсов и защиты, играющие определенную роль в дифференциации и развитии Я, в основном были обусловлены вышеописанными независимыми процессами созревания автономных компонентов Я. В случае Сверх-Я процессы, ведущие к его формированию, в определенной степени зависят от функциональной способности Я. Особенно важную роль играют речь и интеллектуальное развитие. Развитие ранних функций Я и влечений приводит к тому, что Сверх-Я проявляется во всей психической жизни в постоянном взаимодействии с другими психическими структурами.
Важные для развития Я ранние идентификации оказывают постоянное влияние на особые идентификации, которые в конце фаллической фазы в результате проживания эдипова комплекса становятся частью Сверх-Я. В работе «Заметки о Сверх-Я» Гартманн определил и разграничил некоторые аналитические понятия, которые употреблялись в связи с обсуждением Сверх-Я. Речь шла о понятиях «интернализация», «идентификация» и «интроек-ция». Интернализация является понятием, применяемым для описания процессов, в которых внутренняя регуляция используется вместо регуляции, происходящей во взаимодействии с внешним миром. Примером этого является замена пробных действий мышлением. Термин «идентификация» применяется для описания процесса, благодаря которому часть репрезентантов объекта становится частью репрезентантов Самости, в результате чего человек, который идентифицируется, в известной степени ведет себя, как другой человек (или имеет о нем определенное представление-фантазию — в таком случае речь идет о проективной идентификации).
Понятие «интроекция» часто используется как синоним идентификации или интернализации. Его основное значение и отличие заключается в том, что существует производный от него термин «интроецированный», который обозначает то, что «усвоено» и в большей или меньшей степени интегрировано в человеке. Эти разграничения помогают понять два основных компонента Сверх-Я, связанных с его различными функциями: Я-идеал и моральные ценности, которые являются отражением и репрезентантами родительских установок и требований. Идеализация родителей и возвышение их с целью присоединения к их защите и власти, является активным процессом еще до фаллической фазы, и он связан с изначальной амбивалентностью ребенка и изменениями его нарциссизма. Под давлением страха кастрации в процессе развития эдипова комплекса идеализация в конце фаллической фазы распространяется на сферу морального поведения. Пиаже (Piaget 1932) говорил о «моральном абсолютизме» чрезмерно ригидной ранней организации Сверх-Я, которая возникает вследствие незавершенного развития ее функций и прогрессирующего развития Я, а также вследствие социального развития в латентный период.
Идентификация с дополнительными моделями и воздействие культурных факторов изменяют и дополняют черты Я-идеала, и возникает все более тесный контакт между содержаниями Я-идеала и содержаниями моральных ценностей. Под влиянием организующих функций Я их интеграция содействует постепенному развитию моральной системы личности, которая распространяется за пределы области моральных требований и включает в себя идеальные представления о совершенстве. Согласно Гартманну, Крису и Лёвенштейну, справедливость, мудрость, мужество и умеренность представляют собой четыре главные добродетели, которые долгое время являлись общепризнанными целями древних греков. Они представляют собой идеалы совершенства, относящиеся к целям, на которые ориентируется Я-идеал, и хотя они содержат моральные включения, все же не ограничиваются тем, что другие авторы называют моральными требованиями.
Величайшие системы моральных ценностей, выработанные человечеством, нередко содержат аспект Я-идеала и моральных ограничений, таких, как «добро» и «Ты не должен!». Некоторые из функций, приписываемых системе Сверх-Я, могут перекрываться определенными функциями Я. Но они часто осуществляются по иной, «агрессивно окрашенной» модели отвода энергии, чем в случае Я, которое в большей степени использует нейтрализованную энергию. Можно говорить о функциях Сверх-Я внутреннего восприятия, восприятия собственных психических процессов, хотя они, несомненно, являются частью интегрирующих функций Я. Точно так же проверка реальности, самокритика, самобичевание и фиксация на высоко ценимых формах поведения могут попадать в пограничную область, но если существует моральная направленность или — в особом случае — ориентация на другие идеалы, их можно вполне классифицировать как функции Сверх-Я.
Поскольку существует спор между различными ценностями, моральными требованиями и противоположными тенденциями в Сверх-Я, в соответствии с наблюдениями над интрасистемным конфликтом в Я мы ожидаем видеть также конфликтное функционирование и в Сверх-Я. Понятие «деформация Сверх-Я» рассматривается по аналогии с понятием «искажение Я» или «деформация», о которой Фрейд говорил, что иногда она возникает под давлением несовместимых друг с другом стремлений из желания воспрепятствовать серьезному повреждению функциональной способности. В любом случае функционирование Сверх-Я связано также с определенными действиями Я. И если развитие Я представляет собой длительный процесс, способствующий становлению человека, то развитие Сверх-Я является точно таким же длительным процессом, в ходе которого создается взаимное приспособление Я и Сверх-Я. Основываясь на таком понимании Я и Сверх-Я, Гартманн предпринял исследование некоторых вопросов, касавшихся психоанализа и моральных ценностей.
Указав на необходимость отличать собственное отношение Фрейда к этике и морали от отношения к ним психоанализа, Гартманн начинает свою работу с утверждения, что психоанализ не создал собственной морали и своего мировоззрения. Многие часто считают, что он представляет собой руководство к практическому поведению, что аналитические принципы слились с традиционной моралью, религиозными, социальными, политическими и экономическими целями при создании философии жизни. Гартманн не согласен с тем, что определенные ценности следует называть психоаналитическими. И наоборот, Фрейд отчетливо выразил свое мнение о необходимости существования моральных кодексов, поскольку он видел в них интегрирующую функцию, которую такие кодексы и нормы имеют для индивида. Его собственное бескомпромиссное подчинение истине и объективности позволило ему увидеть то, что боялись увидеть другие: он рассматривал отношение психоанализа к проблемам ценностей как аналогичную проблему в других науках. Задача психоаналитической теории состояла прежде всего в том, чтобы объяснить, каким образом индивид превращает мораль и нравы своего общества в эффективные интрапсихические функции контроля.
Переживание «ты должен» и мораль «добра» и «зла» в первую очередь объясняется аспектами психического функционирования человека, на которые влияет продолжительная зависимость ребенка от своей семьи. Определяющую роль играют идентификация и объектные отношения, которые связывают его с родителями, и конфликты, возникающие вследствие раннего сексуального и агрессивного развития ребенка. Теория Сверх-Я, его развитие, содержание и способы его функционирования делают понятной роль, которую играет совесть — сознательные факторы воздействия Сверх-Я — и бессознательные факторы, поскольку они определяют мораль. По аналогии с устойчивостью и способностью сопротивляться, которые проявляют функции Я по отношению к давлению критики, раздающейся изнутри или извне, можно сказать, что моральный кодекс, вырабатываемый личностью, проявляет аналогичную «автономию» и достигает более или менее стабильного равновесия во взаимодействии между социальными и интрапсихическими факторами.
Моральные кодексы являются более действенными и надежными, если они находят значительную культурную поддержку у окружения, и взаимодействие между педагогическими усилиями и интегрирующими способностями развивающегося Я проявляется в уважении моральных ценностей. При этом психоаналитическая теория помогает индивиду понять свою собственную мораль и с нею взаимодействовать. Степень бессознательного следования ей или сопротивления индивида моральному императиву, возникшему в процессе его психического развития и проявляющемуся в существующих конфликтах, доводится до его сознания. По мере того, как возникает понимание, открываются новые возможности обходиться с собственными иллюзиями, рационализациями и чувством вины. Кроме того, имеется возможность понять специфическое развитие собственных ценностей и способностей Я и их взаимодействие.
В связи с этим Гартманн отмечает трудность при обсуждении проблемы ценностей, поскольку понятия, которые обычно используются, являются неточными и перекрываются. Существуют неморальные оценки, например, такие, как: «Это вино хорошее», которые являются менее сложными, чем суждения по поводу человеческого поведения, типа: «Это хороший поступок», которые относятся к моральным суждениям. Эстетические ценности отделяются от моральных ценностей. Первые в большей мере связаны с вопросами, нравится или не нравится, последние — с соответствием существующему моральному кодексу. Аутентичные моральные ценности у человека или в культуре — это те, «...которые репрезентированы не только в представлениях об этике, но и проявляются в качестве динамических факторов в моральных аспектах личности или культуры». Иерархию ценностей нельзя определить с помощью науки, поскольку дескриптивные и теоретические позиции являются иными по сравнению с нормативными. Однако психоанализ может способствовать исследованию актов, с помощью которых эти ценности устанавливаются или реализуются: «Моральное поведение человека является такой же важной частью и отличительным признаком его личности, как его характер или его влечения».
Гартманном были введены дополнительные концепты, позволяющие понять аспекты процесса оценки, прежде всего в контексте аргументации и логики. Так, например, понятие «иррадиация ценностей» относится к тому факту, что ценности, связанные с данным представлением, распространяются на другие представления, находящиеся в отношении с ним, независимо от того, что идеи, оцениваемые во вторую очередь, сами по себе могли быть морально нейтральными или даже противоречили основным ценностям. Мы оцениваем одинаково то, что, как нам известно, является реальным фактом, и ожидаем, что все, что мы оцениваем сходным или одинаковым образом, в действительности и в самом деле будет аналогичным. Для этого последнего феномена Гартманн ввел термин «агглютинация ценностей» (буквально: склеивание). Эти процессы могут вести к разрывам в суждениях, предрассудкам и противоречивым оценкам, и они могут обнаруживаться во многих переживаниях в сфере нормального функционирования, при этом наглядным примером здесь является политическая полемика.
Нередко якобы объективные оценки социальных феноменов или индивидуального поведения, а также цели, программы и идеологии обсуждаются без учета субъективности ценностей, используемых в качестве отправных точек. Например, с самого начала развития психоанализа появилась тенденция считать психическое здоровье одним из критериев моральных ценностей, хотя то, что психоанализ обладает собственным мировоззрением, отрицалось. Некоторые аналитики считали, что все «плохое» в человеческой природе удастся устранить, если побороть неврозы. Гартманн считал, что так называемая «этика здоровья» распространилась из-за проблемы иррадиации и агглютинации ценностей и что это представление, по-видимому, служит в качестве рационализации других скрытых мотивов и сохраняется вследствие неполноты психоаналитических знаний. Подобное неправильное использование психоаналитического знания привело к неверным представлениям о таких понятиях, как зрелость, агрессивность, интерес к себе и рациональность. Комплексные феномены, сопровождающие процессы созревания, и формирование агрессивного влечения имеют многочисленные ответвления, которые могут либо занять либо не занять свое место в интегрированных в конечном счете структурах или в поведении.
Любой поступок, совершенный в собственных интересах, как правило, расценивается ниже, чем альтруизм. Слово «рациональный» часто используется в качестве опознавательного знака, чтобы оправдать поведение, которое с этической точки зрения является спорным. Гартманн описывает неправильное использование психоанализа теми, кто применяет технические правила, определяющие психоаналитическую процедуру, в качестве своего рода морального кодекса и модели поведения также и вне психоаналитической ситуации. В заключение Гартманн останавливается на ожиданиях, существующих со времени первых наблюдений Фрейда, что именно психоанализ должен стать чем-то вроде универсального, надежного ключа к морали и к счастью. Моральные представления, возникшие благодаря психоанализу, можно обсуждать в различных системах ценностей, но некоторые установки, порожденные психоанализом, являются всеобщими.
Отношение к сексуальности и телесным функциям стало менее напряженным, а цели самопознания, интеллектуальной интеграции, а также понимания и принятия внешней и внутренней реальности расцениваются очень высоко. Все более усиливается способность переживать чувства вины и интегрировать их в аутентичный моральный кодекс. Наконец, благодаря более глубокому пониманию человеческой мотивации изменяется также то, как человек подходит к своей жизни и ее расценивает. Если результаты психоаналитической терапии свидетельствуют об эффективности метода, заключающейся в том, что индивид приходит к пониманию роли морали и других ценностей, то в настоящее время невозможно, основываясь на этом опыте, сделать выводы о практических проблемах человеческого поведения или об использовании моральных норм и моральных оценок других людей.