Зигмунд Фрейд и психоанализ. Творчество Анны Фрейд
В различных работах, написанных в 1949-1951 годах, Анна Фрейд переходит от проблем детского анализа и от наблюдения за детьми к принципиальным теоретическим проблемам гомосексуализма во взрослом анализе. К этому комплексу работ относятся доклад «Клинические заметки о лечении открытой мужской гомосексуальности», прочитанный ею в 1951 году во время ее первого визита в Америку, доклад «Некоторые клинические замечания о лечении случаев мужской гомосексуальности», прочитанный в 1949 году на конгрессе в Цюрихе, и «Заметки о взаимосвязи между состояниями негативизма и эмоциональной капитуляции» — доклад, написанный для Амстердамского конгресса 1951 года.
В данных работах она подробно рассматривает гомосексуальные фантазии и их значение для дифференциации активных и пассивных форм поведения у этих людей. На вопрос, о каком гомосексуальном поведении идет речь — активном или пассивном, — следует отвечать, основываясь, скорее, не на явных действиях, а на стоящих за ними фантазиях. Выбор активного партнера, в отношениях с которым можно было бы проявлять в основном пассивные тенденции, может объясняться также механизмом идентификации с его маскулинными, но отсутствующими у самого этого человека чертами, и наоборот, в основе выбора пассивного партнера может лежать идентификация с его пассивными переживаниями удовлетворения.
В 1952 году в своей работе «Роль физического заболевания в психической жизни детей» Анна Фрейд вновь возвращается к психоаналитическим наблюдениям и исследованиям проблем детского возраста. В ней она описывает последствия физических заболеваний для психических процессов ребенка. Болезнь ребенка, как правило, ведет к изменению его аффективных отношений с матерью, причем мать проявляет чрезмерную заботу и любовь к больному. В результате ребенок получает больше удовольствия в фазе болезни и становится склонным застревать в болезненном состоянии.
С другой стороны, уход за больным ребенком, означающий помощь медицинской сестры в исполнении всех необходимых жизненных функций, может вести к значительной редукции соответствующих функций Я, то есть к внутренней регрессии, которая вызывается вынужденной внешней регрессией.
Важную роль играет также изменение либидинозного катексиса в фазе болезни, которая в этот период характеризуется более интенсивным катексисом тела. Подобное перераспределение либидо играет особую роль в случае ипохондрического развития, а также у детей, воспитывающихся без матери, как выражение утраченной материнской заботы о теле ребенка. «При идентификации с временно или навсегда утраченной матерью тело ребенка занимает теперь ее место, и он точно так же начинает уделять ему внимание, как это делала в прошлом мать».
В 1953 году Анна Фрейд выступает на конгрессе с докладом «О потере и потерявшем». В этой работе она присоединяется к представлениям своего отца и освещает значение самых ранних отношений, о которых она говорила еще на конгрессе 1951 года. Основываясь на представлениях о либиди-нозном катексисе в экономическом смысле, Анна Фрейд переходит от объяснения феноменов потери и затеривания к более широкой теории, касающейся отношения человека к вещам, которыми он обладает. С этих позиций Анна Фрейд дает свою трактовку термина «страх обнищания», который интерпретируется ею как возврат либидо от материальных вещей с последующим страхом потери.
В качестве форм реагирования на потерю вещей автор описывает идентификацию потерявшего человека с потерянным объектом. Благодаря такому процессу могут возникать формы поведения, выходящие за рамки нормальных реакций печали и вины, возникающих при потере. «Либидинозный возврат, которым объясняется потеря, смещается из внутреннего мира потерявшего человека на потерянный объект с персонификацией последнего. Далее, мы наблюдаем, что импульсы потерявшего человека не ограничиваются болью потери, а распространяются на чувства, которые якобы принадлежат потерянному объекту». Подобным процессом Анна Фрейд объясняет такой оборот речи, как, например, «Она [вещь] исчезла» или «Она [вещь] вернулась».
В случае ребенка он сам может выступать и в качестве потерянного объекта, и в качестве того, кто объект потерял. Если родители теряют ребенка, то это связано не только с внешними обстоятельствами, такими, например, как толчея или плохая видимость, но и прежде всего с недостаточной родительской связью с ребенком, из-за чего тот чувствует себя заброшенным, а затем и в самом деле теряется. Поэтому после такого события дети обвиняют не себя, а мать, которая его потеряла, что иллюстрируется примером мальчика, который говорит матери: «Ты меня потеряла». И наоборот, недостаточная привязанность к родителям приводит к тому, что ребенок часто теряется, начинает прогуливать уроки и бродяжничать. Дети с таким поведением не обвиняют других людей, но и не чувствуют себя виноватыми. Чувство или реальное переживание заброшенности может стать причиной того, что дети постоянно теряют вещи или кладут их в определенное место, а затем не могут найти.
В своем дискуссионном докладе на Нью-Йоркском симпозиуме «Расширение диапазона показаний к психоанализу» Анна Фрейд прежде всего рассматривает различные аспекты аналитической ситуации переноса и отношения между аналитиком и пациентом.
Тот факт, что во время анализа два аналитика могут давать различные интерпретации материала, но при этом конечный результат в целом оказывается одинаковым, был известен Анне Фрейд еще в период ее работы в Вене. В качестве причины различных интерпретаций рассматриваются определенные склонности аналитиков перерабатывать тот или иной материал предпочтительным для них способом. Однако связи с контрпереносом, которым можно было бы объяснить такие процессы, не существует. Скорее всего, в основе их лежит индивидуальное поведение пациента и индивидуальные реакции аналитика, которые обусловливают вариативность реальных отношений. Таким образом, причиной этого является не неразрешенный невротический конфликт пациента или аналитика, лежащий в основе переноса или контрпереноса, а личность того и другого. Поэтому даже при самом строгом соблюдении аналитических правил возникают определенные изменения, которые в свою очередь позволяют делать выводы о личности обоих людей. Из-за этих реальных личностных особенностей аналитика и пациента даже в рамках аналитической ситуации должно существовать определенное пространство для развития истинных отношений, к тому же при настоящих неврозах переноса такие отношения никогда полностью не исчезают. Учет этих различных процессов помогает предотвратить ошибочное объяснение определенных враждебных реакций неврозом переноса.
В книге «Пути и заблуждения в детском развитии» Анна Фрейд обобщает свои представления о роли невроза контрпереноса и отношений между аналитиком и пациентом. В этой работе она рассматривает также вопрос, насколько правомерно для аналитика формировать в процессе анализа отсутствующие объектные отношения. На примере ранних потерь объекта вследствие военных событий она показывает, что у таких пациентов вследствие недостаточных объектных отношений не формируется перенос. Только после установления объектных отношений появляется возможность возникновения переноса.
В своих рассуждениях на тему «Проблема метода во взрослом анализе» (A. Freud 1954d) Анна Фрейд вновь обращается к некоторым вопросам, затронутым в предыдущей статье. Однако самым важным моментом здесь является все же требование строгого соблюдения аналитических правил. Признавая необходимость корректировки аналитических правил, Анна Фрейд все же указывает на опасности, возникающие в процессе анализа, и поэтому выступает за как можно более неискаженную технику, изменения которой основаны на теории. «Отступления, в основе которых лежат не теоретические мотивы, а практические, финансовые или личные соображения автора, имеют другую природу и не представляют никакой пользы». Особенно часто подобные нарушения аналитических правил встречаются у молодых аналитиков, когда они рассматривают эти правила либо как излишнее принуждение, либо как нежелательный барьер между собой и пациентом. Однако для Анны Фрейд использование кушетки, свободные ассоциации, работа с переносом и временные формы отыгрывания, кроме прочего, представляют собой эффективное вспомогательное средство и, следовательно, константные факторы, которые без веских на то оснований менять нельзя.
В 1958 году Анна Фрейд в своей работе «Подростковый возраст» вновь возвращается к проблемам пубертата, которыми она занималась еще двадцать два года назад в своей книге «Я и защитные механизмы». Кроме того, в 1949 году в статье под названием «Об определенных трудностях родительского воспитания в предпубертатном возрасте», написанной для книги «Психогигиена, она рассматривала характерные психические изменения у подростков. С педагогических позиций она освещает в ней психическое развитие в предпубертатном возрасте как фазу активизации инфантильных инстинктивных импульсов. Количественное усиление всех инстинктивных процессов, возрождение инфантильных конфликтных констелляций и одновременная попытка разорвать прежние объектные отношения с родителями, — процесс, который и составляет суть пубертата, — в это время часто приводят к отказу от воспитательных средств. Причина этого заключается в том, что, с одной стороны, родители являются объектами конфликтов подростка, а, с другой стороны, он пытается от них отделиться. Это недостаточное воспитательное влияние родителей способен, однако, компенсировать обученный психоанализу воспитатель, который может воспользоваться типичными для этой фазы смещениями либидо.
В важной теоретической работе 1958 года Анна Фрейд распространяет созданную ею в 1936 году концепцию защитных механизмов на пубертатный возраст. Для защиты от инфантильной привязанности к родителям и возникающих в связи с этим конфликтов молодой человек обладает способностью к смещению либидо, на что указывалось еще в 1936 году. Цель этого процесса заключается в том, чтобы путем отвода либидо от инфантильных объектов устранить угрозу, возникающую со стороны инфантильных стремлений, которые могут быть изжиты подобным образом. То, какие формы принимает такое изживание, зависит от новых объектов, с которыми вступает в отношения молодой человек.
Благодаря обращению аффектов в их противоположность даже при сохранении либидинозного катексиса, появляется возможность защититься от чувств, связанных с объектными отношениями. При таких условиях любовь становится ненавистью, уважение — пренебрежением, зависимость — мятежом. Однако в качестве защитного механизма эти негативные установки не оставляют места для самостоятельного поведения; возникает ситуация, аналогичная навязчивому послушанию, в результате чего молодой человек оказывается доступным любому внешнему влиянию.
Либидо подростка может, однако, обратиться и на него самого, о чем также уже говорилось в работе 1936 года. Следствиями этого являются фантазии о власти и избавлении, но также ипохондрическое поведение.
При высоком уровне тревоги, порождаемой инфантильными стремлениями, используется элементарная форма защиты — регрессия, благодаря которой либи-динозные объектные отношения нисходят до ступени первичной идентификации с миром объектов. В 1936 году Анна Фрейд писала: «Эти бурные, но не очень стойкие любовные связи пубертатного возраста не являются объектными отношениями во взрослом значении слова. Это — идентификации самого примитивного рода, с которыми, например, мы можем познакомиться в первых фазах развития маленького ребенка еще до возникновения какой-либо объектной любви».
Наряду с защитными механизмами автор обсуждает также вопросы технических изменений при анализе подростков. Перенос пубертатной эмоциональной констелляции, оживление которой создает значительные трудности даже при анализе взрослых, наталкивается на еще большие затруднения из-за непостоянства реакций пациента, обусловленного изменениями либидо в пубертатном возрасте.
В 1964 году в ходе дискуссии, проведенной в Нью-Йорке, Анна Фрейд обсуждала вопросы «психической травмы»; эту тему она поднимает также в статье 1966 года, посвященной 79-летию Рене Шпица.