Современный психоанализ. Нападения на связи
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ
Прежде всего, мы можем сказать о том, что происхождение расстройств имеет двойственный характер: с одной стороны, у самого пациента существует врожденная предрасположенность к избыточной деструктивности, зависти и ненависти; с другой стороны, это происходит под влиянием среды, которая не дает пациенту использовать механизмы расщепления и проективной идентификации. В одних случаях причины деструктивных нападений на связь между пациентом и внешним миром или на связь между различными аспектами его личности кроются в самом пациенте. В других случаях они кроются в его матери, хотя источник нападений на второй из перечисленных типов связи и источник нападений у психотических пациентов никогда не берут свое начало только от одной матери. Расстройства возникают вместе с началом жизни. Пациент сталкивается с проблемой: «что представляют собой известные мне объекты?» Эти объекты, независимо от того, являются они внутренними или внешними, фактически представляют собой частичные объекты, в основном функции и неморфологические структуры. Непосредственно мы этого, правда, не видим, потому что в своем мышлении пациент руководствуется конкретными объектами и поэтому стремится создать у аналитика впечатление, что его беспокойство связано с конкретным объектом. Пациент исследует природу функций, вызывающих у него любопытство, при помощи проективной идентификации. Его чувства, слишком тяжелые для его личности, находятся среди этих функций. Проективная идентификация предоставляет ему возможность исследовать свои собственные чувства в той личности, которая может их вместить. Отказ от использования этого механизма, возникший по причине отказа матери быть хранилищем чувств младенца или по причине ненависти и зависти самого пациента, который не может позволить матери осуществлять эту функцию, приводит к разрушению связи между младенцем и грудью и, соответственно, к значительным нарушениям стремления к любопытству, от которого зависит обучение.
Таким образом создаются предпосылки для серьезной задержки в развитии; более того, вследствие отказа от доступного младенцу основного метода борьбы со слишком сильными эмоциями его эмоциональная жизнь (серьезная проблема сама по себе) становится для него невыносимой. Чувство ненависти теперь будет направлено на все эмоции, включая саму ненависть, и на стимулирующую их внешнюю реальность. От ненависти к эмоциям совсем недалеко до ненависти к жизни. Как я уже писал в своей статье «Различие между психотической и непсихотической частями личности» (Bion 1957а), эта ненависть является результатом обращения к проективной идентификации всего перцептивного аппарата психики (в том числе и эмбрионального мышления), который образует связь между сенсорными впечатлениями и сознанием. В результате усиливается тенденция к избыточной проективной идентификации с преобладанием инстинктов смерти.
СУПЕР-ЭГО
На ранней стадии своего развития Супер-Эго испытывает влияние психики, о котором будет говориться в этом разделе. Как я уже говорил, связь между младенцем и грудью зависит от проективной идентификации и способности к интроекции проективной идентификации. Неспособность к интроекции подобного рода превращает внешний объект для пациента в объект, враждебный его любопытству и методу проективной идентификации, при помощи которой младенец стремиться достичь удовлетворения своего любопытства. Если бы грудь воспринималась им как источник понимания, то его зависть и ненависть превратили бы ее в объект, который с жадностью стремился бы интрое-цировать проективные идентификации ребенка, чтобы разрушить их. Иллюстрацией этого может служить вера пациента в то, что аналитик пытается понять его для того, чтобы сделать его сумасшедшим. В результате образуется объект, который, расположившись в пациенте, выполняет функцию Супер-Эго, разрушительного для Эго и сурового по отношению к нему. Это описание применимо не ко всякому параноидно-шизоидному объекту, потому что оно касается целого объекта. Угроза влияния этого целого объекта на неспособность психотического пациента справиться с депрессией и связанными с ней изменениями, описана Мелани Кляйн с соавторами (Segal 1950). В параноидно-шизоидной фазе преобладают странные объекты, частично состоящие из элементов преследующего Супер-Эго, о которых я уже писал в своей статье «Различие между психотической и непсихотической частями личности».
ЗАДЕРЖКИ В РАЗВИТИИ
Нарушение стремления к любопытству, от которого зависит любое обучение, и отказ от использования механизма, посредством которого оно выражается, делает нормальное развитие невозможным. При благоприятном ходе анализа возникает еще одна проблема: пациент не может сформулировать проблем, которые в нормальном языке выражаются вопросом «почему?» Он не в состоянии понять причинно-следственные связи, жалуется на болезненное психическое состояние и в то же время всеми силами поддерживает в себе подобное состояние. Поэтому при появлении соответствующего материала, пациенту нужно показать, что у него отсутствует интерес к тому, почему он чувствует себя так-то и так-то. Разъяснение ограниченности его любопытства расширит рамки его развития и вызовет у него интерес к причинам. Это приведет к некоторым изменениям в его поведении и, соответственно, к изменениям в его дистрессах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Главные выводы этого доклада относятся к такому состоянию психики пациента, когда в ней содержится внутренний объект, противостоящий всем связям, начиная от самых примитивных из них (нормальная степень проективной идентификации) до наиболее сложных форм вербальной коммуникации и гуманитарных наук. Этот объект стремится также разрушить эти связи.
При таком состоянии психики пациент испытывает ненависть по отношению к любым эмоциям: они слишком тяжелые, чтобы его незрелая психика могла удержать их. Они воспринимаются как средство связи между объектами и придают реальность объектам, не являющимся частью «я» и, следовательно, враждебным первичному нарциссизму.
Интересен тот факт, что внутренний объект, источником формирования которого послужила внешняя грудь, отказавшаяся осуществить интроекцию губительной силы эмоций, вместить в себя и тем самым модифицировать их, воспринимается как средство усиления эмоций (в зависимости от силы Эго), атаки на которые он сам же и предпринимает. Эти нападения на осуществляемую эмоцией функцию связи ведут к чрезмерному проявлению в психотической части личности связей, которые носят логический, почти математический, характер, но тем не менее не являются эмоционально разумными. В итоге остаются лишь связи, носящие перверсный, жестокий и стерильный характер.
В будущем перед нами стоит задача провести дополнительные исследования интернализированного внешнего объекта, его природы и его влияния на методы интрапсихических отношений и методы взаимоотношений психики с внешним миром.
У. Р. Байон