Современный психоанализ. Техника психоанализа. Часть 2.
Я хотел бы попытаться сузить насколько это возможно рамки проблемы, к которой, на мой взгляд, относится главный вопрос современной психоаналитической теории и практики. Впервые по ее поводу высказался в 1920 году Фрейд. Его взгляды семь лет спустя развил Александер (Alexander 1927, с. 5), а затем Фрейд (Freud 1937) снова коснулся этой проблемы в «Конечном и бесконечном анализе», когда он писал о сопротивлении раскрытию сопротивлений. Это вторичное сопротивление становится заметным в ходе психоаналитического лечения, когда аналитик пытается заставить сознание пациента сосредоточиться на сопротивлениях, отражающих импульсы Ид '. При этом обнаруживается удивительный факт: модифицированное Эго совсем не склонно не только к распознаванию содержания Ид, но и к осознанию некоторых процессов и содержания в пределах собственных границ 2. Кроме того, эти вторичные сопротивления проявляют активность и вне аналитической ситуации, подобно постоянной активности первичных сопротивлений (направленных против Ид), несмотря на то, что они ощущаются главным образом во время анализа.
Какова функция этих вторичных сопротивлений? Первичные сопротивления защищают Эго от распространения Ид, и одной из функций вторичных сопротивлений является защита от первичных защитных механизмов 3. Они также стремятся захватить как можно большую территорию подобно вечно ненасытным влечениям Ид. В обычных условиях, то есть в немодифицированном Эго, они заряжаются нейтрализованной энергией и полностью сосредоточиваются на своей работе против Ид; в модифицированном же Эго они работают против Эго. В крайних случаях вторичные защитные механизмы исчезают, и больше не существует преград для ракообразного развития, о котором я уже говорил выше.
Клинический пример может послужить иллюстрацией того, как в ходе лечения становится заметным влияние вторичных сопротивлений. Один пациент, очень интеллигентный человек с необычайно сильными прегениталь-ными фиксациями и в то же время обладающий хорошо выраженной психосексуальной генитальной деятельностью, в ходе анализа неоднократно жаловался на свою жену по всяким пустякам. Он не понимал того очевидного факта, что несоответствие между интенсивностью его жалоб и их бессодержательностью требовало своего обсуждения и объяснения. Однажды он неожиданно сообщил о том, что ему нравится, как его жена делает то, на что он жалуется, и он знает, как тайно манипулировать своей женой, чтобы она сделала то, что он считал предосудительным и что дало бы ему повод быть холодным и недружелюбным по отношению к ней.
Когда ему объяснили, что подобные импульсы носят садистский и агрессивный характер, он согласился с этим и даже сознался в том, что уже давно знает об этом. Он осознал жуткий садизм способа манипулирования своей женой, когда ей фактически отводилась роль беспомощной жертвы и она не имела возможности защитить себя.
Садистский импульс был отброшен посредством отказа и замещения на импульс противоположного характера, когда пациент попытался доказать аналитику и самому себе, что он не жестокий, а заслуживает жалости из-за недостатков своей жены. Я попытался показать ему, что его беспрестанные жалобы преследуют цель уменьшить чувство своей вины. Чем успешнее он находил удовлетворение от своего садизма, мастерски скрывая свои истинные стремления, тем больше он вынужден был на следующий день разыгрывать из себя травмированную жертву судьбы в результате своей женитьбы на якобы неподходящем партнере. Пациент не соглашался с подобной интерпретацией. Он не понимал ее; он не поспевал за моими рассуждениями и настаивал на обоснованности своих жалоб, несмотря на свое недавнее согласие с тем, что тайно поощрял свою жену вести себя таким образом, чтобы на следующий день можно было бы пожаловаться на нее аналитику.
В данном примере мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией, в которой пациент соглашается с интерпретацией импульса Ид и признает его существование, но при этом сильно сопротивляется интерпретации соответствующего защитного механизма. Существует несколько причин появления последнего типа сопротивлений. Пациент жаловался исключительно эмоционально. Защита была лишь частично катектирована инстинктивной энергией и, более того, в некоторых примерах осталось непонятным, с чем Эго легче расстаться — с удовлетворением импульс Ид или с защитным механизмом. Я полагаю, что этот пациент дошел до такого состояния, что он скорее с готовностью отказался бы от садистского удовлетворения и научился бы управлять этой силой, чем пожертвовал бы чувством несправедливой обиды, причиненной судьбой. Конечно, в парадоксе заключается и доля мудрости. Пока он прибегает к защите в виде разыгрывания из себя роли жертвы, есть надежда на то, что в будущем он сможет получить садистское удовлетворение; после того как он избавляется от защиты, его сознание уже не может больше вынести скрытой радости от садистского удовольствия. В этом примере защита давала мазохистское удовлетворение, надежно укреплявшее в Эго весь механизм. У меня сложилось впечатление, что именно мазохизм Эго является, как правило, причиной значительных затруднений в интерпретации защитных механизмов: возможно, при мазохистском удовлетворении в результате процесса, устраняющего другое влечение, Эго чувствует себя в безопасности.
В соответствии с хорошо известными особенностями патологии вытеснения можно с уверенностью предположить, что патология вторичных сопротивлений выражается в одной из двух следующих форм: слишком сильно катектированной или слишком слабо катектированной. Я могу предположить, что модификация невротического Эго относится к первой форме, а модификация психотического Эго — ко второй, однако клиническая реальность вряд ли будет соответствовать этим аккуратно проведенным линиям. Как бы то ни было, у пациента, о котором мы только что говорили, четко выражено избыточное развитие защитного механизма, несмотря на то, что модификация Эго не носит у него шизофренического характера. Менее модифицированное Эго приняло бы интерпретацию с некоторым облегчением и оказало бы намного более яростное сопротивление интерпретации импульса Ид.
Вторичные защитные механизмы, которые тайно выполняют свою главную работу и могут быть в основном обнаружены при изучении их влияния на первичные механизмы защиты, приводят, вероятно, к образованию особой части организации Эго. В зависимости от вида этих вторичных защитных механизмов появится возможность с помощью психоанализа повлиять на модификацию Эго (или это окажется совершенно невозможным). Психоаналитическая терапия, несомненно, способна повлиять на модификацию невротического Эго, похожую на ту, которую мы обнаружили при фобии, но при некоторых видах многолетних компульсивно-обсессивных неврозов подобная возможность выглядит сомнительной.
Несмотря на то, что удалось разработать техники для устранения острых шизофренических симптомов (по крайней мере на некоторое время), представляется маловероятным, чтобы модификацию шизофренического Эго, столь выразительно им проявляемую, можно было изменить посредством психоаналитической терапии. Психотерапевтические техники, которые обычно применяются при лечении шизофрении, практически ничего не добавляют к нашим знаниям о ней, поскольку большинство из них не учитывают того клинического факта, что проблема лечения шизофрении в основном заключается в проблеме лечения модификации Эго. Многие психотерапевты принимаются за лечение больных шизофренией, чтобы продемонстрировать свою психотерапевтическую смелость. Они без колебаний применяют любой психотерапевтический инструмент, пока он дает надежду на вывод больного шизофренией из его тяжелого состояния. Поскольку такие попытки перегружены псевдоаналитическими интерпретациями, то эти техники следует называть «непрофессиональным» анализом. Я думаю, что понятие параметра и следование четырем правилам, о которых я говорил в этой статье, оградит нас от опасности такого анализа, который особенно притягателен, когда речь идет о шизофрении. В общем, по моему мнению, можно сказать, что наиболее перспективный источник знания о структуре Эго содержится в точном описании и обосновании в терминах метапсихологии любого отклонения от базовой модели техники, когда подобное отклонение становится необходимым.
Курт Р. Айсслер, психоаналитик