Современный психоанализ. Терапевтические цели психоанализа
ИНТРОЕКЦИЯ И ПРОЕКЦИЯ
В новейших теориях много места уделяется деструктивным импульсам. Эти импульсы оказались в центре нашего внимания впервые. Кроме того, в этих теориях уделяется внимание смежным проблемам вины и тревоги. Прежде всего я имею здесь в виду идеи о формировании Супер-Эго, которые недавно выдвинула Мелани Кляйн, и важность, которую она придает в развитии личности процессам интроекции и проекции. Рассмотрим, в чем заключается сущность ее взглядов (как я их понимаю). Индивид, полагает она, все время интроецирует и проецирует объекты своих импульсов Ид, и характер этих интроецированных объектов зависит от характера импульсов Ид, направленных на внешние объекты. Таким образом, в период либидинозного развития ребенка, в котором у него преобладают оральная агрессия, чувства ребенка по отношению к внешнему объекту будут носить орально-агрессивный характер. Затем ребенок интроецирует объект, и действия интроецируемого объекта в отношении Эго ребенка также принимают орально-агрессивный характер (они похожи на действия Супер-Эго). Далее происходит проекция этого орально-агрессивного интроецированного объекта обратно на внешний объект, который в свою очередь сам становится орально-агрессивным. В результате этот внешний объект начинает осознаваться как опасный и разрушительный и вынуждает импульсы Ид в целях самообороны снова занять более агрессивную и деструктивную позицию по отношению к объекту.
Таким образом возникает замкнутый круг. Данный процесс является причиной исключительной строгости Супер-Эго у маленьких детей, а также их беспричинного страха перед внешними объектами. В ходе развития нормального индивида его либидо в конце концов достигает генитальной стадии, на которой преобладают положительные импульсы. Благодаря этому он становится более дружелюбным по отношению к внешним объектам, его интроецированный объект (или Супер-Эго) становится менее строгим, а его контакты с реальностью — менее искаженными. Невротики по разным причинам (под влиянием фрустрации, неспособности Эго проявлять толерантность к импульсам Ид или изначального избытка деструктивных компонентов) не достигают генитальной стадии и фиксируются на прегенитальном уровне. Таким образом, его Эго остается беззащитным, с одной стороны, перед давлением со стороны беспощадного Ид, а, с другой стороны, перед давлением со стороны беспощадного Супер-Эго. В результате порочный круг, о котором я только что говорил, еще глубже укореняется в психике.
НЕВРОТИЧЕСКИЙ ПОРОЧНЫЙ КРУГ
Мне хотелось бы подчеркнуть, что гипотеза, которую я так смело изложил здесь, может принести нам пользу не только при создании картины механизма самого невроза, но и при выработке механизма его лечения. В конце концов наши представления о неврозе как препятствии для нормального развития или силе, вызывающей отклонения от него, остались прежними, и, кроме того, мы, как и раньше, считаем, что психоанализ (благодаря присущим аналитической ситуации особенностям) способен устранить это препятствие и возобновить процесс нормального развития. Для уточнения наших концепций я считаю возможным предположить, что патологическое препятствие для дальнейшего развития невротика похоже на тот порочный круг, о котором я говорил выше. Если в этом круге по какой-то причине образуется брешь, то нормальный ход процесса развития возобновляется: например, если пациент станет меньше бояться своего Супер-Эго или интроецированного объекта, он будет проецировать на внешний объект меньшее количество исполненных страхом образов и, следовательно, будет испытывать меньшую враждебность по отношению к нему. Интроецируемый им впоследствии объект в свою очередь будет меньше давить на импульсы Ид, которые по этой причине потеряют некоторую часть своей примитивной жестокости. Короче говоря, вместо порочного круга возникнет благоприятный круг, а либидинозное развитие пациента в конце концов достигнет генитального уровня, когда его Супер-Эго станет сравнительно мягким, а у Эго будут практически полноценные контакты с реальностью, как у нормального взрослого человека.
В какой же точке порочного круга нужно образовать брешь и каким образом этого добиться? Само собой разумеется, что легче сказать об изменении Супер-Эго, чем сделать это. Тем не менее в более ранних концепциях в этой области, на которые я ссылался выше, прямо подчеркивалось, что Супер-Эго играет важную роль в решении нашей проблемы. Прежде чем мы двинемся дальше, следует несколько подробнее сказать о характере аналитической ситуации. Взаимоотношения между двумя людьми в ней носят исключительно сложный характер, и в нашем обсуждении мне хотелось бы особо выделить два ее элемента. Первый из них заключается в том, что пациент во время анализа сосредотачивает все свои импульсы Ид на аналитике. Я не буду больше комментировать этот факт и его значение, поскольку все и так хорошо знакомы с этим. Мне хотелось бы лишь подчеркнуть его жизненную важность для всего того, что заключается во втором выделяемом мною элементе аналитической ситуации. При анализе пациент в той или иной степени стремится использовать аналитика в качестве замены своего Супер-Эго. В данном случае я предлагаю воспользоваться концепцией гипноза, созданной Радо, и, придавая ей несколько другой смысл, сказать, что пациент при анализе стремится превратить аналитика во «вспомогательное Супер-Эго». Данная фраза и описываемые ею отношения требуют, несомненно, более подробного объяснения.
АНАЛИТИК В КАЧЕСТВЕ «ВСПОМОГАТЕЛЬНОГО СУПЕР-ЭГО»
Согласно нашей гипотезе, пациент-невротик, встречая в обычной жизни новый объект, стремится спроецировать на него свои интроецированные архаические объекты, и в этом случае новый объект становится объектом его фантазии. Предположим, что его интроецированные объекты в той или иной степени делятся на две группы — «хорошие» интроецированные объекты (мягкое Супер-Эго) и «плохие» интроецированные объекты (суровое Супер-Эго). В зависимости от той степени, в которой его Эго поддерживает контакт с реальностью, «хорошие» интроецированные объекты могут быть спроецированы на добрые реальные внешние объекты, а «плохие» — на злые реальные внешние объекты. Поскольку мы предположили, что наш пациент является невротиком, у него преобладают «плохие» интроецированные объекты и он будет проецировать объекты подобного рода больше, чем «хорошие» объекты. В дальнейшем даже в случае проекции «хорошего» объекта его место через некоторое время займет «плохой» объект. Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что воображаемые объекты невротика, находящиеся во внешнем мире, будут в основном опасными и враждебными для него. Более того, поскольку его «хорошие» интроецированные объекты являются «хорошими» лишь на основании архаического, детского стандарта и сохраняются в определенной степени как противовес «плохим» объектам, то даже его «хорошие» воображаемые объекты во внешнем мире будут слабо соответствовать реальности. Вернемся теперь к тому моменту, когда наш пациент встречается в реальной жизни с новым объектом, и предположим, что он проецирует на него свой «плохой» интроецированный объект (как это обычно и происходит). В этом случае внешний объект будет казаться ему опасным, он испугается его и еще больше разгневается, чтобы защитить себя от этого объекта.
Таким образом, интроекция этого нового объекта приводит в свою очередь к появлению в психике еще одного путающего образа вдобавок к тем, которые уже были интроецированы до этого. Новый интроецированный образ будет фактически лишь копией своих архаических прообразов, а Супер-Эго пациента останется при этом практически таким же, каким оно было раньше. То же самое mutatis mutandis произойдет и в том случае, когда он спроецирует свой «хороший» интроецированный объект на новый объект, с которым он столкнулся. В результате этого, несомненно, произойдет незначительное усиление его мягкого Супер-Эго за счет его сурового Супер-Эго и, соответственно, в такой же степе¬ни улучшится и его состояние. Однако в этом случае в его Супер-Эго не произойдет никаких качественных изменений, потому что новый «хороший» интроецированный объект будет лишь копией своего архаического оригинала и укрепит только архаическое «хорошее» Супер-Эго, которое уже имеется у пациента.
Когда наш пациент-невротик входит в контакт с новым объектом в процессе анализа, создается совершенно иная ситуация. Его Супер-Эго является неоднородным и плохо организованным. То, что мы говорили о нем раньше, носило слишком упрощенный и схематичный характер. В действительности же интроецированные образы, из которых состоит Супер-Эго, создаются в разные периоды истории пациента и функционируют сравнительно независимо друг от друга. Благодаря специфическому характеру аналитической ситуации и поведения аналитика интроецированный образ аналитика частично обособляется от остальной части Супер-Эго пациента (естественно, все это предполагает наличие некоторого контакта с реальностью со стороны последнего). Здесь мы обнаруживаем один из важнейших критериев возможности применения аналитической терапии; другой критерий, как мы уже имплицитно отмечали, заключается в способности пациента прикреплять свои импульсы Ид к аналитику. Это разделение между образом интроецированного аналитика и остальной частью Супер-Эго пациента становится заметным уже на сравнительно ранней стадии лечения (например, в связи с основным правилом свободного ассоциирования). Новый кусочек Супер-Эго говорит пациенту, что тот имеет право сказать все, что может прийти ему в голову.
Это дает пациенту некоторое удовлетворение, однако вскоре между новым кусочком и остальной частью Супер-Эго возникает конфликт, потому что последняя говорит пациенту: «Ты не должен говорить этого, так как если ты сделаешь это, то будешь пользоваться неприличными словами или раскроешь такую-то и такую-то тайны». Выделение этого нового кусочка, который я называю «вспомогательным» Супер-Эго, активизируется по той простой причине, что оно обычно действует в ином направлении, чем остальная часть Супер-Эго. Это будет справедливым не только в отношении «сурового», но и в отношении «мягкого» Супер-Эго, так как несмотря на то, что вспомогательное Супер-Эго фактически является добрым, оно не является добрым в том же архаическом смысле, что и «хорошие» интроецированные образы пациента. Важнейшей характерной чертой вспомогательного Супер-Эго является то, что его рекомендации в адрес Эго постоянно основываются на реальных и современных выводах, а это само по себе уже приводит к его дифференциации от остальной части Супер-Эго пациента.
Несмотря на все это, сложившаяся ситуация носит опасный характер. У пациента постоянно сохраняется тенденция к потере способности различать что-либо. Пациент в любой момент может спроецировать свой исполненный страхом образ на аналитика, как будто тот на самом деле является человеком, с которым он случайно встретился в повседневной жизни. Если подобное произойдет, то интроецированный образ аналитика полностью войдет в остальную часть сурового Супер-Эго пациента, а вспомогательное Супер-Эго исчезнет. Даже в том случае, когда содержание рекомендаций вспомогательного Супер-Эго осознается как противоположное содержанию Супер-Эго пациента или отличающееся от него, его качество тем не менее будет зачастую восприниматься похожим на качество Супер-Эго пациента. Пациент, например, может почувствовать, что аналитик сказал ему: «Если ты не будешь говорить того, что приходит в голову, я выпорю тебя как следует», или «если ты не станешь осознавать эту часть бессознательного, я выгоню тебя из комнаты». Тем не менее, несмотря на свою лабильность и ограниченность своей власти, эти специфические взаимоотношения между аналитиком и Эго пациента, по-видимому, дают в распоряжение аналитика главный инструмент для развития терапевтического процесса. Что же это за главное оружие аналитика? Его название моментально приходит нам на ум: конечно же, это интерпретация. Здесь мы вплотную подходим к самой сути проблемы, которую мне хотелось бы обсудить в данной статье. далее >>>
Джеймс Стрэчи, психоаналитик