Психотические нарушения. Симптомы регрессии при шизофрении
Гебефрения
У пациентов с гебефренией легко наблюдать полную утрату интереса к объективному миру. Здесь пассивная природа защитного механизма регрессии наиболее очевидна: эго не проявляет активности в целях самозащиты, а, погрязнув в конфликтах, «плывет по течению». Если настоящее неприятно, происходит отступление в прошлое; если новые способы адаптации терпят неудачу, избирается пассивно-инфантильная адаптация и даже внутриутробные паттерны. Если дифференцированный образ жизни слишком труден, предпочтение отдается «растительному» существованию. Кэмпбелл назвал это «шизофренической капитуляцией». Отсутствие выраженных реституционных попыток характеризует гебефрению как чисто регрессивную форму шизофрении. Обычно утрата объектных отношений постепенна, но бывает и неумолимо быстрой. В некоторых случаях гебефрении предшествует состояние стойкого торможения. Часто такие типы, отличающиеся прегенитальной окраской эдипова комплекса и готовностью отказаться от достигнутого развития, относительно нормальны в латентный период, но не способны справиться с соматически обусловленным инстинктивным возбуждением при половом созревании (dementia praecox). Временами у них возникают деструктивные вспышки гнева, хотя прежде деструктивные побуждения блокировались «мирной» уступчивостью.
Пациент, будучи ребенком, нередко становился свидетелем первичных сцен. У него сформировалась садистская концепция сексуального акта и возникла идентификация с матерью, что породило страх перед сексуальностью. Первоначальная реакция на первичные сцены, враждебность к обоим родителям, особенно к отцу, отвергались за счет все большего безразличия к внешнему миру. В этом безразличии искаженно выражались идентификация с матерью и пассивно-гомосексуальные наклонности.
Кататонические симптомы как регрессивный феномен
Психоаналитик Тоск показал, что в многочисленных шизофренических симптомах оживляется тот период, когда эго открывало себя и свое окружение. Пациенты пассивно переживают собственные действия, словно они вообще не действуют, а вынуждены выполнять определенные движения и иметь определенные мысли, «вложенные» им в голову. То же самое относится к вере во всемогущество слов и жестов. Другие типичные шизофренические паттерны, такие как негативизм и автоматическое повиновение (эхолалия и эхопраксия), не считаются прямыми проявлениями младенческой стадии, но, безусловно, архаичны, примитивный выдают неотчетливость границы между объектами и эго, а также выраженную (оральную) амбивалентность к миру объектов. Автоматическое повиновение соответствует «зачарованному» подражанию младенцев. При утрате эмоциональной коммуникации с объектами индивидуальность эмоциональных установок и их согласованность тоже утрачиваются, эмоции становятся ригидными и автоматизированными. Определенные симптомы, например кататонические позы и движения, позволяют предположить даже возврат внутриутробных побуждений.
После регрессии утрачивается нормальное торможение и снова появляются архаичные движения в качестве кататонической моторной активности. Что касается этих действий, многое еще не понятно. После дезинтеграции эго, глубинная организация движений обретает, по-видимому, некую независимость. В обсуждении психогенных тиков упоминалось о «нарциссических следах памяти», которые относительно независимо от целостной личности ищут разрядки.
Их стремление к разрядке находится в конфликте с тенденцией к кумуляции, и все-таки происходит разрядка путем «короткого замыкания». Кататонические движения, несомненно, обусловлены подобным коротким замыканием. В некоторых стереотипах и причудливых установках узнаваемы первоначальные намерения, которые потерпели неудачу и стали бесконтрольными вследствие дезинтеграции личности и глубокой моторной регрессии. Пациенты с компульсивным неврозом нередко улыбаются в целях самозащиты, если сталкиваются с ситуациями, вызывающими опасение.
Схожим образом «тупая улыбчивость» кататоников, как и многие варианты «отщепления аффекта от идейного содержания», предназначена для отвержения мрачных, пугающих эмоций, возможно, даже страха перед психическим заболеванием. Дезинтеграция отвергающего эго превращает, однако, это намерение просто в тень, изолированную от целостной личности, чем и обусловлен «тупой характер улыбчивости. У нормальных и невротичных индивидов выражение лица — важный способ передачи эмоционального отношения к объектам.
Если же объектные отношения утрачиваются, выражение лица тоже утрачивает осмысленный характер. Лицо становится опустошенно-загадочным и репрезентирует только эмоциональное оскудение. Но очень часто стереотипы и причудливые установки не столько остатки утраченных эмоций, сколько безуспешные попытки их восстановить.